Всё дальше время уносит от нас события 13-летней давности. Новогодний штурм Грозного. Солдатам, оказавшимся на острие боев, навесили ярлыки чуть ли не «ягнят, брошенных на заклание». Нарицательными стали и названия частей, понесших наибольшие потери: 131-я бригада, 81-й полк…

А между тем в те первые дни грозненской операции военнослужащие проявляли беспримерное мужество. Подразделения, вступившие в тот «грозный» во всех смыслах город, стояли до конца, насмерть.

Чеченский «нарыв»

30 ноября 1994 года президентом был подписан Указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». Чеченский «нарыв» решено было «взрезать» силовым методом.

Для проведения операции создавалась Объединенная группировка войск, включающая силы и средства различных министерств и ведомств.

Игорь Станкевич (январь 1995 года, Грозный)

В первых числах декабря 1994 года мы с командиром полка полковником Ярославцевым прибыли по служебным делам в штаб нашей 2-й армии, - вспоминает Игорь Станкевич, бывший заместитель командира 81-го гвардейского мотострелкового полка, удостоенный за январские бои в Грозном звания Героя Российской Федерации. - В разгар совещания у начштаба объединения генерала Кротова раздался звонок. Звонил кто-то из высокопоставленных военачальников. «Так точно, - ответил генерал абоненту на один из его вопросов, - командир и зам 81-го полка как раз у меня. Информацию до них сейчас же доведу».

После того как генерал повесил трубку, он попросил всех присутствовавших выйти. В обстановке тет-а-тет нам было объявлено, что в скором времени полку поступит боевая задача, что «надо готовиться». Регион применения - Северный Кавказ. Все остальное – позже.

НАША СПРАВКА. 81-й гвардейский мотострелковый полк - преемник 210-го стрелкового полка – был образован в 1939 году. Боевую биографию начал на Халхин-Голе. В годы Великой Отечественной войны участвовал в обороне Москвы, освобождал от фашистов Орел, Львов, города Восточной Европы. 30 военнослужащих полка стали Героями Советского Союза. На Боевом знамени части пять орденов - два Красного Знамени, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого. После войны дислоцировался на территории ГДР. В настоящее время входит в состав 27-й гвардейской мотострелковой дивизии Приволжско-Уральского военного округа, является частью постоянной боевой готовности.

В середине 1993 года 81-й полк, входивший тогда в состав 90-й танковой дивизии 2-й армии, был выведен из Западной группы войск и размещен в 40 километрах от Самары, в поселке Черноречье. И полк, и дивизия, и армия стали частью Приволжского военного округа. В полку на момент прибытия к новому месту дислокации не оставалось ни одного солдата. С выводом «растерялось» также много офицеров, прапорщиков. Большинство вопросов, прежде всего организационных, приходилось решать оставшимся небольшим костяком полка.
К осени 1994 года 81-й был укомплектован по штату так называемых мобильных сил. Тогда в Вооруженных силах как раз начали создавать такие части. Предполагалось, что они могут быть по первой команде переброшены в любой район страны для решения различных задач – от ликвидации последствий стихийных бедствий до отражения нападения бандформирований (слова «терроризм» тогда еще не было в обиходе).

С приданием полку особого статуса в нем заметно активизировалась боевая подготовка, стали эффективнее решаться вопросы комплектования. Офицерскому составу начали выделять первые квартиры в построенном на средства властей ФРГ жилом городке в Черноречье. В том же 94-м году полк успешно сдал проверку Министерства обороны. 81-й впервые после всех передряг, связанных с выводом и обустройством на новом месте, показал, что он стал полнокровной частью Российской армии, боеготовой, способной к выполнению любых задач.
Правда, эта инспекция оказала полку и дурную услугу.

Ряд военнослужащих, получивших хорошую подготовку, загорелись желанием послужить в горячих точках, в тех же миротворческих силах. Туда подготовленных специалистов брали с удовольствием. В итоге за короткий период из полка перевелись около двухсот военнослужащих. Причем самых востребованных специальностей – механики-водители, наводчики, снайперы.

В 81-м полагали, что это не проблема, образовавшиеся вакансии удастся восполнить, обучить новых людей…

Эшелоны на Кавказ

81-й мотострелковый полк ПриВО, которому в декабре 94-го предстояло отправиться на войну, в короткий срок укомплектовали военнослужащими из 48 частей округа. На все сборы – неделя. Пришлось подбирать и командиров. Треть офицеров первичного звена были «двухгодичниками», имели за плечами лишь военные кафедры гражданских вузов.

14 декабря на железнодорожные составы начали грузить боевую технику (всего полк перебрасывался в Моздок пятью эшелонами). Настроение у людей не было подавленным. Напротив, многие были уверены, что это будет недолгая командировка, что вернуться удастся уже к новогодним праздникам.

Из-за дефицита времени, занятия с личным составом были организованы даже в поезде, по пути следования эшелонов. Изучались материальная часть , порядок прицеливания, боевой устав, особенно разделы, касающиеся боевых действий в городе.

Еще неделя была дана полку на подготовку уже по прибытии в Моздок. Стрельбы, слаживание подразделений. И сейчас, спустя годы, понятно: полк не был готов к боевым действиям. Не хватало личного состава, прежде всего в мотострелковых подразделениях.

Полку в качестве пополнения были приданы около двухсот десантников. Таких же молодых, необстрелянных солдат. Учиться воевать пришлось уже под огнем противника…

Противник оказался не условным…

На момент начала штурма Грозного вокруг чеченской столицы были сосредоточены около 14 000 военнослужащих федеральных войск. В город, блокированный с северо-востока, севера, северо-запада и запада, готовы были войти 164 танка, 305 БМП, 250 БТР, 114 БМД. Огневую поддержку осуществляли 208 орудий и минометов.
В боевой технике федералы имели очевидное превосходство. Однако в личном составе преимущества не было даже до двух к одному. Классическая же теория боя требует преимущества наступающих примерно в три раза, причем с учетом городской застройки эта цифра должна быть еще больше.

А чем располагал на тот момент Дудаев? По данным, которые позже попали в руки наших силовиков, численность чеченской армии доходила до 15 тысяч человек в регулярных войсках и до 30-40 тысяч вооруженных ополченцев. Регулярные армейские части Чечни составляли танковый полк, горно-стрелковую бригаду, артполк, зенитно-артиллерийский полк, мусульманский истребительный полк, 2 учебных авиационных полка. У республики были собственные подразделения специального назначения - национальная гвардия (около 2000 человек), отдельный полк особого назначения МВД, полк пограничной и таможенной службы департамента госбезопасности, а также отряды личной охраны лидеров Чечни.

Серьезные силы представляли формирования так называемой «конфедерации народов Кавказа» - батальоны «Борз» и «Воины праведных халифов» Аслана Масхадова, батальон «Абд-эль-Кадер» Шамиля Басаева, отряд «Партия исламского возрождения» Салмана Радуева, отряд «Исламская община» Хаттаба. Кроме того, на стороне Дудаева воевали более пяти тысяч наемников из 14 государств.

Согласно захваченным в 1995 году документам, Дудаев помимо регулярных сил располагал как минимум 300 тысячами (!) резервистов. Принятый в регионе закон «Об обороне ЧР» от 24 декабря 1991 года ввел обязательную воинскую службу для всех граждан мужского пола от 19 до 26 лет. Естественно, что служба проходила в Чечне, в местных военизированных формированиях. Действовала система регулярных сборов запасников: за период 1991-1994 годов было проведено шесть полноценных мобилизационных учений. Части чеченской армии пополнялись даже дезертирами: на основании указа Дудаева №29 от 17 февраля 1992 года военнослужащие-чеченцы, самовольно оставившие воинские части на территории СССР и изъявившие желание служить в ВС ЧР, реабилитировались, а возбужденные против них уголовные дела прекращались.

Другим дудаевским указом №2 от 8 ноября 1991 года в Чечне учреждалось военное министерство. К нему переходили все воинские формирования на территории республики вместе с техникой и вооружением. По оперативным данным, Чечня на конец 1994 года располагала 2 пусковыми установками оперативно-тактических ракет, 111 самолетами Л-39 и 149 Л-29 (учебными, но переделанными в легкие штурмовики), 5 истребителями МиГ-17 и МиГ-15, 6 самолетами Ан-2, 243 авиационными ракетами, 7 тысячами авиаснарядов.

Чеченские «сухопутные войска» имели на своем вооружении 42 танка Т-72 и Т-62, 34 БМП, 30 БТР и БРДМ, 18 РСЗО «Град» и более 1000 снарядов к ним, 139 артиллерийских систем, в том числе 30 122-мм гаубиц Д-ЗО и 24 тысячи снарядов к ним. Дудаевские формирования располагали 5 стационарными и 88 переносными ЗРК, а также 25 зенитными установками различных типов, 590 единицами противотанковых средств, почти 50 тысячами единиц стрелкового оружия и 150 тысячами гранат.

Для обороны Грозного чеченским командованием было создано три оборонительных рубежа. Внутренний имел радиус от 1 до 1,5 км вокруг президентского дворца. Оборона здесь основывалась на созданных сплошных узлах сопротивления вокруг дворца с использованием капитальных каменных строений. Нижние и верхние этажи зданий были приспособлены для ведения огня из стрелкового оружия и противотанковых средств. Вдоль проспектов Орджоникидзе, Победы и улицы Первомайская были созданы подготовленные позиции для ведения огня артиллерией и танками прямой наводкой.

Средний рубеж находился на удалении до 1 км от границ внутреннего рубежа в северо-западной части города и до 5 км в его юго-западной и юго-восточной частях. Основу этого рубежа составляли опорные пункты в начале Старопромысловского шоссе, узлы сопротивления у мостов через реку Сунжа, в микрорайоне Минутка, на улице Сайханова. К подрыву или поджогу были подготовлены нефтепромыслы, нефтеперерабатывающие заводы имени Ленина и Шерипова, а также химический завод.

Внешний рубеж проходил в основном по окраинам города и состоял из опорных пунктов на автомагистралях Грозный–Моздок, Долинский–Катаяма-Ташкала, опорных пунктов Нефтянка, Ханкала и Старая Сунжа – на востоке и Черноречье – на юге города.

«Виртуальная» топография

Четкими данными о противнике на период начала штурма войска практически не обладали, достоверной разведывательной и агентурной информации также не было. Не было и карт. У заместителя командира полка была нарисованная от руки схема, куда он приблизительно должен был выйти со своими подразделениями. Позже карта все же появилась: ее сняли с нашего убитого капитана-танкиста.

Задачи командующим группировками по действиям в городе за несколько дней до штурма поставил Анатолий Квашнин. Главная задача выпала как раз 81-му полку, который должен был действовать в составе группировки «Север» под командованием генерал-майора Константина Пуликовского.

Полку, который частью сосредоточился на южных склонах Терского хребта, а частью (одним батальоном) находился в районе молочно-товарной фермы в 5 км севернее Алхан-Чуртского, определялись две задачи: ближайшая и последующая. Ближайшей предусматривалось к 10 часам утра 31 декабря занять аэропорт «Северный». Последующей - к 16 часам овладеть перекрестком улиц Хмельницкого и Маяковского.

Начало боевых действий именно 31 декабря, как предполагалось, должно было стать фактором внезапности. Именно поэтому колонны федералов смогли практически беспрепятственно дойти до центра города, а не как утверждалось позже, попали в подготовленную ловушку бандитов, намеревавшихся втянуть наши колонны в некий «огневой мешок». Только к исходу дня боевики смогли организовать сопротивление. Все свои усилия дудаевцы сосредоточили на подразделениях, оказавшихся в центре города. Именно эти войска и понесли наибольшие потери…

Окружение, прорыв…

Хронология последнего дня 1994 года на сегодня восстановлена не то что по часам – по минутам. В 7 часов утра 31 декабря передовой отряд 81-го полка, включавший разведроту, атаковал аэропорт «Северный». С передовым отрядом находился начальник штаба 81-го подполковник Семен Бурлаков. К 9 часам его группа выполнила ближайшую задачу, овладев аэропортом и разминировав два моста через реку Нефтянку на пути в город.
Следом за передовым отрядом колонной двигался 1-й мсб подполковника Эдуарда Перепелкина. Западнее, через совхоз «Родина», шел 2-й мсб. Боевые машины двигались в колоннах: впереди шли танки, по флангам – самоходные зенитные установки.

От аэропорта «Северный» 81-й мсп вышел на улицу Хмельницкого. В 9.17 мотострелки встретили здесь первые силы противника: засаду из отряда дудаевцев с приданными танком, бронетранспортером и двумя «Уралами». Разведрота вступила в бой. Танк и один из «Уралов» боевиков удалось подбить, однако и разведчики потеряли одну БМП и несколько человек ранеными. Командир полка полковник Ярославцев принял решение оттянуть разведку к главным силам и на время остановить продвижение.

Затем продвижение возобновилось. Уже к 11.00 колонны 81-го полка вышли к улице Маяковского. Опережение ранее утвержденного графика составило почти 5 часов. Ярославцев доложил об этом командованию и получил приказ двигаться на блокирование президентского дворца, к центру города. Полк начал продвижение к площади Дзержинского. К 12.30 передовые подразделения были уже около вокзала, и в штабе группировки подтвердили ранее отданное распоряжение – окружить президентский дворец. В 13.00 главные силы полка прошли вокзал и по улице Орджоникидзе устремились к комплексу правительственных зданий.

Но дудаевцы постепенно приходили в себя. С их стороны началось мощнейшее огневое противодействие. У дворца разгорелся ожесточенный бой. Здесь передовой авианаводчик капитан Кирьянов закрыл собой командира полка. Полковник Ярославцев был ранен и передал командование начальнику штаба полка подполковнику Бурлакову.

В 16.10 начштаба получил подтверждение задачи блокировать дворец. Но мотострелкам было оказано жесточайшее огневое сопротивление. Дудаевские гранатометчики, рассредоточившись по зданиям в центре города, принялись расстреливать наши боевые машины буквально в упор. Колонны полка стали постепенно распадаться на отдельные группы. К 17 часам был ранен и подполковник Бурлаков, из строя вышло уже около ста солдат и сержантов. Об интенсивности огневого воздействия можно судить хотя бы по одному факту: только с 18.30 до 18.40, то есть всего за 10 минут, боевики подбили сразу 3 танка 81-го полка!

Прорвавшиеся в город подразделения 81-го мсп и 131-й омсбр оказались в окружении. Дудаевцы обрушили на них шквал огня. Бойцы под прикрытием БМП заняли круговую оборону. Основная часть личного состава и техники сосредоточилась на привокзальной площади, в самом вокзале и в окружающих зданиях. 1-й мсб 81-го полка разместился в здании вокзала, 2-й мсб – на товарном дворе станции.

1-я мср под командованием капитана Безруцкого заняла здание управления дороги. БМП роты были выставлены во дворе, на воротах и на выездных путях к железнодорожному полотну. В сумерках натиск противника усилился. Возросли потери Особенно в технике, которая стояла очень плотно, иногда буквально гусеница к гусенице. Инициатива перешла в руки противника.

Относительное затишье наступило лишь 23.00. Ночью перестрелки продолжались, а с утра командир 131-й омсбр полковник Савин запросил разрешение вышестоящего командования оставить вокзал. Был утвержден прорыв к парку имени Ленина, где оборонялись подразделения 693-го мсп группы «Запад». В 15 часов 1 января остатки подразделений 131-й омсбр и 81-го мсп начали прорываться от вокзала и товарной станции. Под непрекращающимся огнем дудаевцев колонны несли потери и постепенно распадались.

28 человек из 1-й мср 81-го мсп прорывались на трех БМП вдоль железной дороги. Добравшись до Дома печати, мотострелки заблудились на темных незнакомых улицах и попали в засаду боевиков. В результате две БМП были подбиты. Лишь одна машина под командованием капитана Архангелова выбралась в расположение федеральных войск.

…На сегодня известно – из состава подразделений 81-го мсп и 131-й омсбр, оказавшихся на острие главного удара, из окружения вышла лишь небольшая часть людей. Личный состав потерял командиров, технику (только за один день 31 декабря 81-й полк лишился 13 танков и 7 БМП), рассеялся по городу и выходил к своим самостоятельно - по одному или небольшими группами. По официальным данным на 10 января 1995 года, 81-й мсп потерял в Грозном 63 военнослужащих убитыми, 75 пропавшими без вести, 135 - ранеными…

Пусть мать врага заплачет первой

Сводный отряд 81-го мсп, сформированный из подразделений, оставшихся за пределами «вокзального» кольца, сумел закрепиться на перекрестке улиц Богдана Хмельницкого и Маяковского. Командование отрядом принял на себя заместитель командира полка подполковник Игорь Станкевич. Двое суток его группа, находясь в полуокружении, оставаясь фактически на голом и простреливаемом насквозь месте - перекрестке двух главных городских улиц, удерживала этот стратегически важный участок.

Станкевич грамотно разместил 9 БМП, организовал «привязку» огня приданных минометчиков по наиболее угрожающим участкам. При организации обороны были приняты нестандартные меры. С окрестных грозненских дворов сняли стальные ворота и прикрыли ими боевые машины по бокам и спереди. «Ноу-хау» оказалось удачным: выстрел РПГ «проскальзывал» по листу металла, не задевая машину. Люди после кровавой новогодней ночи постепенно начали приходить в себя. В отряд постепенно стягивались вырвавшиеся из окружения бойцы. Обустраивались как могли, организовывали отдых в перерыве между атаками противника.

Ни 31 декабря, ни 1 января, ни в последующие дни 81-й полк не покинул города, оставался на передовой и продолжал участвовать в боевых действиях. Бои в Грозном вели отряд Игоря Станкевича, а также 4-я мотострелковая рота капитана Яровицкого, которая находилась в больничном комплексе.

Первые двое суток в центре Грозного других организованных сил фактически не было. Была еще одна небольшая группа от штаба генерала Рохлина, она держалась неподалеку. Если бы бандиты точно знали это, они наверняка бросили бы все свои резервы, чтобы раздавить горстку смельчаков. Бандиты уничтожили бы их так же, как и те подразделения, что оказались в огненном кольце в районе вокзала.

Но отряд не собирался сдаваться на милость врагу. Были оперативно зачищены окрестные дворы, ликвидированы возможные позиции вражеских гранатометчиков. Здесь же мотострелки начали открывать для себя жестокую правду о том, что в действительности представлял из себя город, в который они вошли.

Так, в кирпичных заборах и стенах большинства домов на перекрестке Хмельницкого-Маяковского были обнаружены оборудованные проемы, возле которых были складированы выстрелы к гранатометам. Во дворах стояли заботливо подготовленные бутылки с «коктейлями Молотова» - зажигательной смесью. А в одном из гаражей были найдены десятки пустых ящиков из-под гранатометных выстрелов: здесь, видимо, находился один из пунктов снабжения.

Уже 3 января начали выставлять блокпосты вдоль улицы Лермонтова во взаимодействии с бойцами спецназа МВД. Посты позволяли хотя бы проскочить по улице Лермонтова, иначе всё расстреливалось на ходу.
Полк выжил. Выжил вопреки тем, кто пытался его уничтожить в Грозном. Восстал из пепла назло тем, кто в это время заочно «хоронил» и его, и другие оказавшиеся в эпицентре грозненских сражений российские части.
Еще почти весь январь «расстрелянный», «растерзанный» злыми языками 81-й полк участвовал в боях за Грозный. И об этом опять-таки мало кто знает. Именно танкисты 81-го обеспечивали поддержку морской пехоте, штурмующей дворец Дудаева. Именно пехота полка захватывала завод «Красный молот», который дудаевцы из мирного советского предприятия превратили в полномасштабное оружейное производство. Инженерно-саперные подразделения части разминировали мост через Сунжу, по которому потом втягивались в город свежие силы. Подразделения 81-го принимали участие в штурме Дома печати, бывшего одним из опорных пунктов сопротивления сепаратистов.

Отдаю должное всем боевым товарищам, с кем вместе вели бои в те дни, - говорит Игорь Станкевич. – Это и подразделения МВД, которыми руководил генерал Воробьев, геройски погибший потом в Грозном. Это и отряды внутренних войск, и группы спецназа ГРУ. Это сотрудники подразделений спецслужб, о работе которых, наверное, и сегодня нельзя многого говорить. Мужественные, героические люди, блестящие профессионалы, которыми гордилась бы любая страна. И я горжусь, что был с ними рядом на той передовой.

Героями становятся

Автору этих строк в первые январские дни довелось побывать в воюющем Грозном, как раз в расположении 81-го полка, который только-только перебазировался на территорию консервного завода, укрепив блокпост на перекрестке Хмельницкого - Маяковского. Журналистский блокнот испещрен записями: фамилии людей, героически проявивших себя в боях, многочисленные примеры мужества, отваги. Для этих солдат и офицеров это была просто работа. Никто из них не смел называть то, что произошло 31 декабря, трагедией.
Вот только некоторые факты из них:
«…Старший прапорщик Григорий Кириченко. Под огнем противника совершил несколько ходок в эпицентр боя, вывозя в отсеках БМП, за рычагами которой сидел сам, раненых солдат в эвакопункт». (Позже удостоен звания Героя Российской Федерации).

«…Старший лейтенант Сельдар Мамедоразов («небоевой» начклуба) прорвался на одной из БМП в район боя, вывез несколько раненых военнослужащих».

«…Майор медицинской службы Олег Пастушенко. В бою оказывал помощь личному составу».
«…Командир танкового батальона майор Юрий Захряпин. Геройски действовал в бою, лично поражал огневые точки противника».

И еще фамилии солдат, офицеров, встречи с которыми тогда, на той грозненской передовой, остались как минимум записью в полевом блокноте. Как максимум – памятью на всю жизнь. Майоры медицинской службы Владимир Синкевич, Сергей Данилов, Виктор Минаев, Вячеслав Антонов, капитаны Александр Фомин, Владимир Назаренко, Игорь Вознюк, лейтенант Виталий Афанасьев, прапорщики медслужбы Лидия Андрюхина, Людмила Спивакова, младший сержант Александр Литвинов, рядовые Алик Салиханов, Владимир Ищериков, Александр Владимиров, Андрей Савченко… Где вы сейчас, те молодые фронтовики 90-х, солдаты и офицеры героического, прославленного полка? Воины опаленного в боях, но не сгоревшего дотла, а выжившего в этом адском пламени всем смертям назло 81-го гвардейского?..

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

31 декабря 1994-1 января 1995 годов."Новогодний штурм" Грозного.81-й гвардейский мотострелковый полк (ГвМСП) из Самары.В этом году-20 лет.Героям посвящается.....

"Да, наш полк понес в Грозном ощутимые потери: и в личном составе, и в технике, - говорит Игорь Станкевич - бывший заместитель командира 81-го гвардейского мотострелкового полка, удостоенный за мужество и героизм, проявленные в тех январских боях в Грозном, звания Героя Российской Федерации. – Но мы оказались на острие главного удара, а первым, как известно, всегда труднее всего. Во всех сражениях те, кто выставлен в авангард, рискуют больше остальных. Я ответственно заявляю: наш полк поставленную ему задачу выполнил. И скажу больше: общий замысел всей операции в Грозном был реализован, в том числе, благодаря мужеству и отваге наших солдат и офицеров, которые первыми вступили в бой и героически сражались все эти тяжелые январские дни."(Игорь Станкевич,бывший заместитель командира 81-го гвардейского мотострелкового полка,Герой Российской Федерации)

На последнем фото- ЧЕЧНЯ, 1995 Г. СОЛДАТЫ 81-ГО ПОЛКА В РАЙОНЕ СТАНИЦЫ ЧЕРВЛЕНАЯ.

81 гвардейский мотострелковый полк был сформирован в 1939 году в Пермской области. Боевым крещением для его личного состава стало участие в боях на реке Халхин-Гол с 7 июня по 15 сентября 1939г. Во время Великой Отечественной войны полк участвовал в боях под Москвой, принимал участие в Орловской, Каменец-Подольской, Львовской, Висло-Одерской, Берлинской и Пражской операциях, закончив боевые действия в Чехословакии. 29 его военнослужащих за годы войны были удостоены звания Героя Советского Союза.

За заслуги в боях в период Великой Отечественной войны полк был удостоен наград и отличий: ордена Суворова 2-й степени, за овладение городом Петракув (Польша) объявлена благодарность и присвоено почетное наименование «Петракувский», за овладение городами Ратибор и Бискау награжден орденом Кутузова 2-й степени, за овладение городами Котбус, Любен, Уссен, Бештлин, Люкенвальде награжден орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени, за овладение столицей Германии городом Берлин награжден орденом Красного Знамени.

В послевоенное время полк дислоцировался в Германской Демократической Республики в г. Карлхорст.В 1993 г. полк был выведен из Германии на территорию Российской Федерации и дислоцирован в поселке Рощинский Самарской области.

К осени 1994 года 81-й был укомплектован по штату так называемых мобильных сил. Тогда в Вооруженных силах как раз начали создавать такие части. Предполагалось, что они могут быть по первой команде переброшены в любой район страны для решения различных задач – от ликвидации последствий стихийных бедствий до отражения нападения бандформирований.
С приданием полку особого статуса в нем заметно активизировалась боевая подготовка, стали эффективнее решаться вопросы комплектования. Офицерскому составу начали выделять первые квартиры в построенном на средства властей ФРГ жилом городке в Черноречье. В том же 94-м году полк успешно сдал проверку Министерства обороны. 81-й впервые после всех передряг, связанных с выводом и обустройством на новом месте, показал, что он стал полнокровной частью Российской армии, боеготовой, способной к выполнению любых задач.

Ряд военнослужащих, получивших хорошую подготовку, загорелись желанием послужить в горячих точках, в тех же миротворческих силах.В итоге за короткий период из полка перевелись около двухсот военнослужащих. Причем самых востребованных специальностей – механики-водители, наводчики, снайперы.
В 81-м полагали, что это не проблема, образовавшиеся вакансии удастся восполнить, обучить новых людей…

В первых числах декабря 1994 года мы с командиром полка полковником Ярославцевым прибыли по служебным делам в штаб нашей 2-й армии, - вспоминает Игорь Станкевич- В разгар совещания у начштаба объединения генерала Кротова раздался звонок. Звонил кто-то из высокопоставленных военачальников. «Так точно, - ответил генерал абоненту на один из его вопросов, - командир и зам 81-го полка как раз у меня. Информацию до них сейчас же доведу».
После того как генерал повесил трубку, он попросил всех присутствовавших выйти. В обстановке тет-а-тет нам было объявлено, что в скором времени полку поступит боевая задача, что «надо готовиться». Регион применения - Северный Кавказ. Все остальное – позже.

На фото Игорь Станкевич (январь 1995 года, Грозный)

По мнению тогдашнего министра обороны Павла Грачева, решающим стало заседание Совбеза России 29 ноября 1994 года. Докладчиком был ныне покойный министр по делам национальностей Николай Егоров. По словам Грачева, «он заявил, что 70 процентов чеченцев только и ждут, когда к ним войдет Российская армия. И будут от радости, как он выразился, посыпать нашим солдатам дорогу мукой. Остальные 30 процентов чеченцев, по мнению Егорова, были настроены нейтрально». И в пять часов утра 11 декабря наши войска тремя крупными группировками двинулись на Чечню.

Кто то в верхах попутал муку с порохом....

81-й мотострелковый полк ПриВО, которому в декабре 94-го предстояло отправиться на войну, в короткий срок укомплектовали военнослужащими из 48 частей округа. На все сборы – неделя. Пришлось подбирать и командиров. Треть офицеров первичного звена были «двухгодичниками», имели за плечами лишь военные кафедры гражданских вузов.

14 декабря 1994 года полк был поднят по тревоге и начал переброску в Моздок. Переброска осуществлялась шестью эшелонами. К 20 декабря полк полностью сосредоточился на полигоне в Моздоке. В полку к моменту прибытия на станцию Моздок из 54 командиров взводов 49 только-только закончили гражданские вузы. Большинство из них не сделали ни одного выстрела из автомата, не говоря уже о стрельбе штатным снарядом из своих танков. Всего в Моздок прибыло 31 танк (из них 7 неисправных), 96 БМП (из низ 27 неисправных), 24 БТР (5 неисправных), 38 САУ (12 неисправных), 159 единиц автомобильной техники (28 неисправных). К тому же на танках отсутствовали элементы динамической защиты. Более половины аккумуляторов оказались разряженными (машины заводились с буксира). Неисправные средства связи складировались буквально штабелями.

Задача командующим войсками группировок по действиям в городе и подготовке штурмовых отрядов была поставлена 25 декабря. Полку, который частью сосредоточился на южных склонах Терского хребта, а частью (одним батальоном) находился в районе молочно-товарной фермы в 5 км севернее Алхан-Чуртского, определялись две задачи: ближайшая и последующая. Ближайшей предусматривалось к 10 часам утра 31 декабря занять аэропорт «Северный». Последующей - к 16 часам овладеть перекрестком улиц Хмельницкого и Маяковского. Лично командующим Объединенной группировкой генерал-лейтенантом А. Квашниным с командиром, начальником штаба и командирами батальонов 81-го гв. мсп, действующего на главном направлении, были проведены занятия по организации взаимодействия при выполнении боевой задачи в Грозном.

27 декабря полк начал выдвижение и расположился на северной окраине Грозного, недалеко от аэропорта...

Из расследования журналиста Владимира Воронова("Совершенно секретно", No.12/247 за 2009 год):

"А вот боевой подготовкой в полку, твердо уверены родители, никто не занимался. Потому как с марта по декабрь 1994-го Андрей держал в руках автомат лишь три раза: на присяге и еще дважды на стрельбище – отцы-командиры расщедрились аж на девять патронов. И в сержантской учебке его, по сути, ничему не учили, хотя лычки дали. Сын честно рассказывал родителям, чем он был занят в Черноречье: с утра до ночи строил дачи да гаражи для господ офицеров, больше ничего. Подробно описывал, как обустраивали какую-то дачу, генеральскую или полковничью: до зеркального блеска рубанком полировали досочки, одну к другой подгоняли до седьмого пота. Уже после я встречался с сослуживцами Андрея по Черноречью: подтверждают, так и было, вся «боевая» подготовка – строительство дач да обслуживание офицерских семей. За неделю до отправки в Чечню в казармах отключили радио, вынесли телевизоры. Родители, умудрившиеся побывать на отправке своих ребят, утверждали: у солдат отобрали военные билеты. В последний раз родители видели Андрея буквально перед отправкой полка в Чечню. Все уже знали, что едут на войну, но гнали от себя мрачные мысли.

К началу войны в Чечне некогда элитный полк представлял жалкое зрелище. Из служивших в Германии кадровых офицеров не осталось почти никого, а 66 офицеров полка вообще не были кадровыми – «двухгодичники» из гражданских вузов с военными кафедрами! Например, лейтенант Валерий Губарев, командир мотострелкового взвода, выпускник Новосибирского металлургического института: его призвали в армию весной 1994-го. Он уже в госпитале рассказывал, как ему прислали гранатометчиков и снайпера в последний момент перед боем. «Снайпер говорит: «Покажите хоть, как стрелять». И гранатометчики – о том же… Уже в колонну строиться, а я все гранатометчиков тренирую…»

Командир 81-го полка Александр Ярославцев позже признал: «Люди, честно сказать, обучены были слабовато, кто БМП мало водил, кто мало стрелял. А из таких специфических видов оружия, как подствольный гранатомет и огнемет, солдаты вообще не стреляли». Лейтенант Сергей Терехин, командир танкового взвода, раненный во время штурма, утверждал: лишь за две недели до первого (и последнего) боя его взвод был укомплектован людьми. А в самом 81-м полку не хватало половины личного состава. Это подтверждал и начальник штаба полка Семен Бурлаков: «Мы сосредоточились в Моздоке. Нам дали два дня на переформирование, после этого маршем пошли под Грозный. На всех уровнях мы докладывали, что полк в таком составе не готов к ведению боевых действий. Мы считались мобильным подразделением, однако были укомплектованы по штату мирного времени: у нас насчитывалось лишь 50 процентов личного состава. Но самое главное, что в мотострелковых отделениях не было пехоты, только экипажи боевых машин. Непосредственно стрелков, тех, кто должен обеспечивать безопасность боевых машин, не было. Поэтому мы шли, что называется, «голой броней». И, опять же, подавляющая часть взводных – ребята-двухгодичники, которые понятия не имели о ведении боевых действий. Механики-водители умели только заводить машину и трогаться. Наводчики-операторы вообще не могли стрелять с боевых машин».

Карт Грозного не было ни у комбатов, ни у ротных и взводных командиров: они не знали, как ориентироваться в чужом городе! Командир роты связи полка.. капитан Станислав Спиридонов в интервью самарским журналистам сказал: «Карты? Карты были, но у всех разные, разных лет, они не стыковались между собой, даже названия улиц разные». Впрочем, взводные-двухгодичники карты читать вообще не умели. «Тут на связь с нами вышел сам начальник штаба дивизии, – вспоминал Губарев, – и лично поставил задачу: 5-й роте по Чехова – налево, а нам, 6-й роте, – направо. Так и сказал – направо. Просто направо». Когда началось наступление, боевая задача полка менялась каждые три часа, так что смело можно считать, что ее не было.

Позже командир полка.. так и не смог.. объяснить, кто ставил ему задачу и какую. Сначала должны были брать аэропорт, выдвинулись – новый приказ, развернулись – вновь приказ идти на аэропорт, потом очередная вводная. И утром 31 декабря 1995 года около 200 боевых машин 81-го полка (по иным данным – около 150) двинулись на Грозный: танки, БТР, БМП… О противнике не знали ничего: никто не обеспечил полк разведданными, а сами разведку не проводили. Шедший в первом эшелоне 1-й батальон вступил в город.., а 2-й батальон вошел в город с разрывом в пять часов..! К этому времени от первого батальона мало что осталось, второй шел на свою гибель..."

Механик-водитель танка Т-80 младший сержант Андрей Юрин, когда лежал в самарском госпитале, вспоминал: «Нет, задачу никто не ставил, просто встали в колонну и пошли. Правда, командир роты предупредил: «Чуть что – стреляйте! Ребенок на дороге – дави».

На фото генерал-лейтенант Л.Я.Рохлин

Изначально роль командующего силами, вводившимися в город, отводилась генералу Льву Рохлину. Вот как сам Лев Яковлевич описывает это (цитата по книге "Жизнь и смерть генерала"): "Перед штурмом города, - рассказывает Рохлин, - я решил уточнить свои задачи. Исходя из занятых нами позиций, я считал, что Восточную группировку, командовать которой предлагалось мне, должен возглавить другой генерал. А меня целесообразно назначить командовать Северной группировкой. На эту тему у меня состоялся разговор с Квашниным. Он назначил командовать Восточной группировкой генерала Стаськова. "А кто будет командовать Северной?" - спрашиваю. Квашнин отвечает: "Я. Передовой командный пункт развернем в Толстом-Юрте. Знаешь, какая это мощная группировка: танки Т-80, БМП-3. (Таких тогда почти и не было в войсках.)" - "А какая моя задача?" - спрашиваю. "Пройди до дворца, займи его, а мы подойдем". Я говорю: "Вы смотрели выступление министра обороны по телевидению? Он сказал, что на танках город не атакуют". С меня эту задачу сняли. Но я настаиваю: "Какая все же моя задача?" - "Будешь в резерве, - отвечают. - Прикроешь левый фланг основной группировки". И назначили маршрут движения". После этого разговора с Рохлиным Квашнин стал отдавать приказы частям напрямую. Так, 81-му полку была доведена задача по блокированию Рескома. При этом задачи частям доводились в самый последний момент.

Секретность проходила у генерал-полковника Анатолия Квашнина отдельной строкой, по-видимому, это было некое "ноу-хау" Квашнина, всё скрывалось, и задача ставилась непосредственно по ходу движения частей, беда в том, что при этом части действовали самостоятельно, разрозненно, готовились к одному, а выполнять были вынуждены совсем другое. Несогласованность, отсутствие взаимосвязи - это ещё одна отличительная черта этой операции. По-видимому, вся операция строилась на уверенности, что сопротивления не будет. Это говорит лишь о том, что руководство операцией было оторвано от реальности.

До самого 30 декабря командиры частей и батальонов не знали ни о своих маршрутах, ни о задачах в городе. Документы никакие не отрабатывались. До последнего момента офицеры 81-го полка считали, что задача дня - это перекрёсток Маяковского-Хмельницкого. Перед вводом полка в город его командование запросили, сколько нужно времени, чтобы привести его в боеготовое состояние? Командование доложило: не менее двух недель и пополнение людьми, т.к. полк сейчас представляет собой "голую броню". Для решения проблемы с отсутствием людей 81-му полку пообещали 196 человек пополнения, для десанта БМП, а также 2 полка Внутренних войск для зачистки пройденных полком кварталов.

Комполка Ярославцев: "Когда нам задачу поставил Квашнин, он отправил нас к полковнику ГРУ получить информацию о противнике, но ничего конкретного он не сказал. Всё общее. Там, северо-запад Грозного, юго-запад Грозного, там группировка столько-то. Я ему говорю, подожди, какие северо-запад, юго-восток, я тебе маршрут черчу, Богдана Хмельницкого, вот я иду по нему, скажите, что я там могу встретить. Он отвечает мне, вот здесь вот по нашим данным мешки с песком в окнах, вот здесь опорный пункт может быть, а может, и нет. Он даже не знал, перегорожены там улицы или нет, поэтому мне дали дуры эти вот (УР-77 "Метеорит"), чтобы я взрывал баррикады, но там ничего перегорожено не было. Короче, не было ни каких разведданных, ни по количеству, ни по расположению боевиков".

После совещания 30 декабря генерал-полковник Квашнин приказал выслать за пополнением офицера, однако из-за непогоды людей доставить вовремя не удалось. Тогда было предложено взять в качестве десанта два батальона ВВ, за ними был отправлен начхим полка Мартынычев, но командование Внутренних войск батальоны не отдало. Вот почему вышло, что 81-й полк пошёл в город Грозный "голой бронёй", имея в лучшем случае по 2 человека в десанте БМП, а часто вообще не имея!

При этом полк получил странный приказ: один батальон должен был, минуя Реском, идти к вокзалу, а потом за его спиной второй батальон должен был блокировать Реском, то есть, не обеспечив занятие одного рубежа, следовало идти к следующему, что противоречит уставу, методикам. Фактически это отрывало первый батальон от основных сил полка. Для чего нужен был вокзал, остаётся только догадываться - видимо, это тоже часть "ноу-хау".

Командир полка Ярославцев так вспоминает об этих днях: "Я … работал с комбатами, мы же не успели очертить, конечно, положено, не только до роты, нужно спускаться до взвода, чтобы показать, где что взять. Но в связи с тем, что вот так вот - вперёд, давай, первому батальону … взять вокзал и окружить, овладеть им, а второму батальону выдвинуться и окружить дворец Дудаева … не расписывали где и чего, комбат уже сам принимал решение, куда направить, по обстановке. … Ближайшая задача была дойти до перекрёстка … Маяковского-Хмельницкого, потом дальнейшая одному - вокзал, другому - дворец Дудаева. … но детально это не расписывалось, потому что не было ни времени, ничего, а по идее каждому взводу нужно расписать, где он должен примерно стать, куда выйти, до какого времени и что ему делать. Насколько понял, командующие думали так: голой бронёй и окружить, стать, навести стволы туда, и частично, допустим, если там никого нет, пехотой, доложить, что он окружён… А потом скажут - мы подтянем какую-то там переговорную группу, или там разведчиков, и они пойдут вперёд!"

Хронология последнего дня 1994 года:в 7 часов утра 31 декабря передовой отряд 81-го полка, включавший разведроту, атаковал аэропорт «Северный». С передовым отрядом находился начальник штаба 81-го подполковник Семен Бурлаков. К 9 часам его группа выполнила ближайшую задачу, овладев аэропортом и разминировав два моста через реку Нефтянку на пути в город.
Следом за передовым отрядом колонной двигался 1-й мсб подполковника Эдуарда Перепелкина. Западнее, через совхоз «Родина», шел 2-й мсб. Боевые машины двигались в колоннах: впереди шли танки, по флангам – самоходные зенитные установки.
От аэропорта «Северный» 81-й мсп вышел на улицу Хмельницкого. В 9.17 мотострелки встретили здесь первые силы противника: засаду из отряда дудаевцев с приданными танком, бронетранспортером и двумя «Уралами». Разведрота вступила в бой. Танк и один из «Уралов» боевиков удалось подбить, однако и разведчики потеряли одну БМП и несколько человек ранеными. Командир полка полковник Ярославцев принял решение оттянуть разведку к главным силам и на время остановить продвижение.
Затем продвижение возобновилось. Уже к 11.00 колонны 81-го полка вышли к улице Маяковского. Опережение ранее утвержденного графика составило почти 5 часов. Ярославцев доложил об этом командованию и получил приказ двигаться на блокирование президентского дворца, к центру города. Полк начал продвижение к площади Дзержинского. К 12.30 передовые подразделения были уже около вокзала, и в штабе группировки подтвердили ранее отданное распоряжение – окружить президентский дворец.

Все управление частями велось методом "давай-давай". Управлявшие издалека полководцы не знали, как складывается обстановка в городе. Чтобы заставить войска идти вперед, они пеняли командирам: "все уже дошли до центра города и вот-вот возьмут дворец, а вы топчетесь на месте...". Как свидетельствовал позже командир 81-го полка полковник Александр Ярославцев, на его запрос относительно положения соседа слева, 129-го полка Ленинградского военного округа, он получил ответ, что полк уже на улице Маяковского. "Вот это темп, - подумал тогда полковник ("Красная звезда", 25.01.1995). Ему и в голову не могло прийти, что это далеко не так... Мало того, ближайшим соседом слева 81-го полка был сводный отряд 8-го корпуса, а не 129-й полк, который наступал из района Ханкалы. Это хоть и слева, но очень далеко. На улице Маяковского, если судить по карте, этот полк мог оказаться, лишь миновав центр города и пройдя мимо президентского дворца.

На фото ПОЛКОВНИК В ОТСТАВКЕ, УЧАСТНИК БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ДРА И ЧР, КАВАЛЕР НЕСКОЛЬКИХ БОЕВЫХ ОРДЕНОВ, КОМАНДИР 81 МСП В НАЧАЛЕ 90-Х- ЯРОСЛАВЦЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ.

Из воспоминаний танкиста:"Я с танками роты оказался впереди, пехота наша отошла назад. Командир полка даёт команду - "вперёд!"
Я уточнил - куда вперёд, задача дня выполнена, пехоты для прикрытия танков нет...
Он говорит - "Каток", это приказ Пуликовского, пойми правильно, идти вам на вокзал...
Предчувствие недоброй авантюры меня не обмануло. В приборы наблюдения я видел наглухо "обкуренных" боевиков, которые медленно передвигались вдоль домов, но в противоборство не вступали. Еще тогда я понял, что они нас пропускают на "новогоднюю карусель". Я понимал, если пойдет что не так, выбраться с вокзала будет тяжело. Но мне и в голову не приходила мысль, что на маршруте ввода после прохода штурмовых групп, не будет наших постов...."

В 13.00 главные силы полка прошли вокзал и по улице Орджоникидзе устремились к комплексу правительственных зданий.И тогда дудаевцы начали мощнейшее огневое противодействие. У дворца разгорелся ожесточенный бой.Полковник Ярославцев был ранен и передал командование начальнику штаба полка подполковнику Бурлакову.

В 16.10 начштаба получил подтверждение задачи блокировать дворец. Но мотострелкам было оказано жесточайшее огневое сопротивление. Дудаевские гранатометчики, рассредоточившись по зданиям в центре города, принялись расстреливать наши боевые машины буквально в упор. Колонны полка стали постепенно распадаться на отдельные группы. К 17 часам был ранен и подполковник Бурлаков, из строя вышло уже около ста солдат и сержантов. Об интенсивности огневого воздействия можно судить хотя бы по одному факту: только с 18.30 до 18.40, то есть всего за 10 минут, боевики подбили сразу 3 танка 81-го полка!

Прорвавшиеся в город подразделения 81-го мсп и 131-й омсбр оказались в окружении. Дудаевцы обрушили на них шквал огня. Бойцы под прикрытием БМП заняли круговую оборону. Основная часть личного состава и техники сосредоточилась на привокзальной площади, в самом вокзале и в окружающих зданиях. 1-й мсб 81-го полка разместился в здании вокзала, 2-й мсб – на товарном дворе станции.

1-я мср под командованием капитана Безруцкого заняла здание управления дороги. БМП роты были выставлены во дворе, на воротах и на выездных путях к железнодорожному полотну. В сумерках натиск противника усилился. Возросли потери. Особенно в технике, которая стояла очень плотно, иногда буквально гусеница к гусенице. Инициатива перешла в руки противника.
Относительное затишье наступило лишь в 23.00. Ночью перестрелки продолжались, а с утра командир 131-й омсбр полковник Савин запросил разрешение вышестоящего командования оставить вокзал. Был утвержден прорыв к парку имени Ленина, где оборонялись подразделения 693-го мсп группы «Запад». В 15 часов 1 января остатки подразделений 131-й омсбр и 81-го мсп начали прорываться от вокзала и товарной станции. Под непрекращающимся огнем дудаевцев колонны несли потери и постепенно распадались.

28 человек из 1-й мср 81-го мсп прорывались на трех БМП вдоль железной дороги. Добравшись до Дома печати, мотострелки заблудились на темных незнакомых улицах и попали в засаду боевиков. В результате две БМП были подбиты. Лишь одна машина под командованием капитана Архангелова выбралась в расположение федеральных войск.

…На сегодня известно – из состава подразделений 81-го мсп и 131-й омсбр, оказавшихся на острие главного удара, из окружения вышла лишь небольшая часть людей. Личный состав потерял командиров, технику (только за один день 31 декабря 81-й полк лишился 13 танков и 7 БМП), рассеялся по городу и выходил к своим самостоятельно - по одному или небольшими группами.

Сводный отряд 81-го мсп, сформированный из подразделений, оставшихся за пределами «вокзального» кольца, сумел закрепиться на перекрестке улиц Богдана Хмельницкого и Маяковского. Командование отрядом принял на себя заместитель командира полка подполковник Игорь Станкевич. Двое суток его группа, находясь в полуокружении, оставаясь фактически на голом и простреливаемом насквозь месте - перекрестке двух главных городских улиц, удерживала этот стратегически важный участок.

Из воспоминаний очевидца:"А потом началось… Из подвалов и с верхний этажей зданий по зажатым в тесных улочках колоннам российской бронетехники ударили гранатометы и пулеметы. Боевики воевали так, словно это они, а не наши генералы учились в военных академиях. Жгли вначале головную и замыкающую машину. Остальных, не торопясь, расстреливали как в тире. Танки и БМП, которым удавалось, ломая заборы, вырваться из ловушек, без прикрытия мотострелков тоже становились легкой добычей врага. К 18.00 в районе парка имени Ленина был окружен 693-й мотострелковый полк группировки «Запад». Связь с ним потеряли. Плотный огонь остановил на южной окраине сводные парашютно-десантные полки 76-й дивизии и 21-й отдельной бригады ВДВ. С наступлением темноты 3,5 тысячи боевиков с 50 орудиями и танками в районе железнодорожного вокзала внезапно атаковали беспечно стоявшие колоннами вдоль улиц 81-й полк и 131-ю бригаду. Около полуночи остатки этих частей при поддержке двух уцелевших танков начали отход, но были окружены и почти полностью уничтожены.

А в это же время по всей стране за новогодними столами хлопали пробки шампанского и Алла Пугачева пела с телеэкрана: «Эй, вы там, наверху! От вас опять спасенья нет…»

Ни 31 декабря, ни 1 января, ни в последующие дни 81-й полк не покинул города, оставался на передовой и продолжал участвовать в боевых действиях. Бои в Грозном вели отряд Игоря Станкевича, а также 4-я мотострелковая рота капитана Яровицкого, которая находилась в больничном комплексе.
Первые двое суток в центре Грозного других организованных сил фактически не было. Была еще одна небольшая группа от штаба генерала Рохлина, она держалась неподалеку.

О моральном духе наших войск в эти дни красноречиво вспоминал бывший командующий группировкой «Северо-Восток» генерал-лейтенант Лев Рохлин: «Я поставил командирам задачу по удержанию важнейших объектов, пообещал представить к наградам и вышестоящим должностям. В ответ замкомбрига отвечает, что готов уволиться, но командовать не будет. И тут же пишет рапорт. Предлагаю комбату: «Давай ты…» «Нет, - отвечает – я тоже отказываюсь». Это был тяжелейший удар для меня».

Братья Микряковы.

К концу декабря 1994 годапо данным разведки, Дудаев сосредоточил в Грозном до 40 тысяч боевиков, до 60 орудий и минометов, 50 танков, около 100 БМП и БТР, около 150 зенитных средств.

Первоначально штурм Грозного был назначен на 5 января, но 30 декабря в 19-00 поступил приказ о готовности для выхода в 5 часов утра 31 декабря по боевому плану.Федеральные силы выступили с рассветом, около 7 часов утра. Первыми пошли разведчики. Никакого сопротивления не было. Но чем ближе к центру, тем чаще встречались мины, преграды и огневое сопротивление. К 14-00 был взят железнодорожныйвокзал, подтягивались подразделения 131 мотострелкового батальона. В 15-00 первый и второй батальоны 81 мотострелковый полк и сводный отряд 201 МСД, блокировали президентский дворец, Дудаев бросил на восстановление положения свои лучшие силы. Обстрел прекратился только к 12 часам ночи. Наступил новый 1995 год. Для многих18, 19 - летнихребят он уже не наступил.

В этих бояхпринимали участие и нашиземляки-тольяттинцы: гвардии младший сержант, командир БМП первого батальона 81-го Петраковского дважды Краснознаменногоорденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого мотострелковогополка Микряков Александр Валерьевич и гвардии рядовой, наводчик-оператор БМП первого батальона Петраковского дважды Краснознаменного орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого мотострелкового полка Микряков Алексей Валерьевич.

Казалось мне, что я сказала все,

Но никогда не выплакать мне сердце…

И мальчики, истерзанныесмертью,

С чужой войны уходят в поднебесье,

И мне до них не докричаться песней…

О памятьнеизбывная моя!

О Господи,кругом одни кресты!

Но сколько новых звезд тызажигаешь.

Их именами павших называя

И никогда их не забудешь ты,

Прости их, Боже, мальчиков моих,

Чужим грехом их душ не оскверняя…

(Марианна Захарова)

Саша и Алешародились в один день24 июня 1975 года. Саша появился на светчуть раньше и был тяжелее брата почти на килограмм.За жизньболее слабого Алешки врачидолго и всерьез опасались. Но он выжил, и с тех пормальчишки были неразлучны. Они были не близнецами, а двойняшками. Жить друг без друга не могли. Всегда и везде были вместе. Саша былсветловолосый, по характеру добрый и молчаливый, почти на голову выше Алексея. Брат же – темноволос ихарактером иной – «заводной» и веселый. Он был неугомонным.Егозаливистый красивый смех постоянно слышалсядома.Таксмеятьсямог толькоАлеша. Егошаловливыеглазавсегдавыдавалиегодобруюивеселуюнатуру.Онбылмастеромна всякиепроделки.В семье Микряковых было трое детей.Старший брат Сергей двумягодами старшеАлеши и Саши.Саму Ираиду Алексеевну жизнь не баловала.Ее, осиротевшую в 10 лет,воспитывала бабушка.Всего в жизни пришлось добиваться самой.Поэтому ребят старались так воспитывать.Чтобымогли постоять за себя.Чтобысильными были.

Бывало,подерутся с кем-нибудь мои мальчишки, - вспоминает Ираида Алексеевна, - придут домой поцарапанные, в крови, а я их за дверь выставлю и скажу: «Идите, и сумейте постоять за себя». Сама поплачу, жалко мне их, но им вида не показываю. Вообще ребята были неизбалованные, не доставляли больших хлопот.

Все обязанности по домубылираспределены заранее. Кому за продуктами идти, комув доме прибирать. На семейном совете решали всефинансовые вопросы – кому и что в первую очередь покупать.И еще Ираида Алексеевна старалась, чтобы сыновья доверяли ей во всем.И всеми своими проблемами делились. Так получалось, что у мальчишек от неесекретов не было. Даже про первую свою сигарету выкуренную матери ребята рассказали. Правда, при этом шестиклассники Саша и Алеша добавили,что курениездорово им не понравилось.Общим у братьев было то, что не могли они жить друг без друга.Начиная со школы, когда ходили в один класс, с пионерлагеря, где непременно хотели в один отряд попасть.

Помню, - говоритИраида Алексеевна, -в пятом классе мальчики в пионерлагерь поехали.Их, как назло, разъединили. Слишком велика была разница в росте, никто их за двойняшек не принимал. На другой день позвонили вожатые и попросили Алешу забрать, потому что он целый день проплакал. Я поехала, разобралась. Они снова были вместе, и все стало на свои места. Словом, разлучить их было невозможно.

Пути их разошлись только последевятого класса.После окончания девятого классашколы №37 Алексей поступил в автомеханический техникум, где учился на специальности «обработка материалов на станках и автоматических линиях» по квалификации техника-технолога. После техникумаустроилсяработать в КВЦ ВАЗафрезеровщиком.А Александр окончил 11 классов средней школы, и с сентября 1992 года начал осваивать профессию слесаря по ремонту автомобилей в ПТУ-36.После ПТУ-36работал в МСП ВАЗа операторомавтоматических линий.Он завершил обучение в лицее раньше, чем Алексей, поэтому Сашу призвали в армию тоже раньше, но их мама Ираида Алексеевна с трудом, но все-таки упросила подождать с призывом одного из братьев и не разделять их даже в армии. До начала декабря 1994 года Александр и Алексей успели отслужить 9 месяцев под Самарой, в Черноречье, в 81 полку. Оба брата служили на одной БМП (боевая машина пехоты). Правда Саша был в должности командира машины и в звании сержанта, а Алексей был стрелком-наводчиком. 12 декабря Ираида Алексеевна навестила их в части. Никто не предполагал, что это их была последняя встреча. 13 числа их отправили в Моздок. А 29 числа они уже были под Грозным.За несколько дней до этого от ребят было послано домой письмо. Как оказалось – последнее. Взволновали Ираиду Алексеевну странные Сашины слова в письме«…не знаю уж, на чистоту, придется еще увидеться или нет, ну ты не волнуйся, береги себя, не болей…», а также кадры из Грозного, показанные по телевидению в первые дни нового 1995 года.Онапозвонила в информационныйцентр в ПриВО,где ей сообщили, что в списках убитых ее детей нет, а через несколько дней,сообщили, что нет их и в списках живых.Онаобзванивала все инстанции, вплоть до Москвы, но никто не мог дать ей точной информации о ее детях.Всеми правдами и неправдами Ираида Алексеевна вылетела в Моздок. При вылете ее пытались снять с самолета. Помог пилот, насмотревшийся уже на слезыматерей и спрятавший ее в надежном месте. Пропуска у Ираиды Алексеевны не было, и это сильно затрудняло поиски. В Моздокепришлось вести настоящее собственное расследование. Прошел слух, будто одна медсестра перевязывала какого-то парня, а он все говорил, что ему назад надо, а не в госпиталь. Будто брат у него остался. По описанию парень на Сашу был похож… В Моздоке ее не пропускали. На очередном посту, стоя на коленях в липкой грязи, она упросила полковника пропустить ее дальше. Сила материнской любви победила - и поиск сыновей был продолжен. Продолжен, не смотря на то, что комендант Моздока силой хотел выставить ее из города. Ираида Алексеевна по крупицам собирала информацию о своих сыновьях. Потом нашлась и медсестра, которая парнишку того перевязывала.Но это оказался не Саша.Ираида Алексеевна так и уехала ни с чем.Остались в памяти только палатки, стоящие в грязи, да стонущие от боли изувеченные солдаты. Уже позднее, в февральское перемирие сослуживцы первой роты, приехавшие на опознание в Ростовский госпиталь, нашли сначала Сашу, потом Алешу.12 февраля стало известно о смерти Саши, и она сразу вылетела в Ростов. Александр был похоронен 18 февраля. Вскоре из Ростовского госпиталя был привезен и Алеша. Матери сообщили об этом 22 февраля.Хоронили Алешуна следующий день – 23 февраля. Толькоодному Богу известно, как Ираида Алексеевна смогла перенестисмерть своих сыновей и не сойти с ума. Жизнь для нее померкла.Солнце для нее перестало светить.Она его просто не замечала. Да онаникого и ничегоне замечала. На нее отовсюдувеялосмертельнымхолодом. Ее сыновей нет.Их нетсовсем. Нет,и не будет. Ужениктои никогданебудеттакзаливисто и красиво смеяться в ее доме, как этоделал Алеша.Уже никто так не будет играть на гитаре,и петь, как это любил делать Саша. «Заходит» сердце и «перехватывает»дыхание, когда за тоненькую ниточкуповествования распутываешь этот клубок боли, продолжая рассказ о двух братьях, погибших честно выполняя свой воинский долг, защищая конституционные права России, и оставаясь до конца верными данной присяге.

Информацияо последних часах жизниСаши и Алеши была собрана Ираидой Алексеевной от очевидцев тех событий, от свидетелей случайных встреч и от однополчан, от тех, кто былплечом к плечу с ее сыновьями в те трагические события, развернувшиеся в канун нового 1995 года, в городе Грозном. Одними из нихбыли Ивошин Игорь и Купцов Сергей из Тольятти. И вот что ей удалось узнать. На въезде в Грозный братьев разъединили. Саша с пехотным взводом,пошел на захват железнодорожной станцииивокзала. А Алеша на своей БМП, в составе штурмовой группы, выдвигался по направлению к президентскому дворцу. Брошенныештабными генералами в неподготовленную атаку,18-летние ребятапопали в настоящий ад.Без карт, разведки, боевой подготовки, медицинского сопровождениятяжелые танки и боевые машины пехоты въехали на улицы и тесные кварталы совершенно незнакомого города.И танки в городе совершенно были лишены возможностиманевра.По ним били в упор – с подвалов, подъездов, из окондомов. Смертоносный огонь, казалось, «изрыгался» отовсюду. Началось пекло:горели танки, кругом одни взрывы, крики о помощи, стоны раненых, кровь и все новая и новая стрельба по выставленным на улицах «мишеням».Кого оглушило, кого убило, кто горел в машине, кого брали в пленхорошообученные боевики.БМП,в которой находился Алеша,была подбитаизагорелась.Погиб один из членов экипажа.Самого Алексея, получившего ранение в бедро, вытащил из горящей машины его землякИгорьИвошин. Он, сделав Алексею укол и, перевязав раненого, перенес его к фонтану.Исразу же после этого былоглушен взрывом. Очнулся он уже среди боевиков, так как был захвачен в плен. Из плена оносвободился только через 9 месяцев.А в это время Александрвел бой на железнодорожномвокзале. Держались ребята сутки в окружении «дудаевцев». Когда же боевикисталиихмашины забрасывать гранатами и минами, то капитанД.Архангелов принял решение:на трех оставшихся «на ходу»БМПпрорывать кольцоокружения и вывести оставшихся солдат,среди которыхбыло много раненых. Стоя под прикрытием стеныздания, прижавшись спинами друг к другу, сержант Александр Микрякови капитан Архангеловприкрывали своим огнем погрузкураненых на броню.Припрорыве кольцаокруженияодна из машин была подбита.Группасолдат и офицеров попала в засаду, а это сновакровь и смерть товарищей. По свидетельствутех, кто был в тех трех машинах,Сашисреди них не было. Кто-то рассказал, что ему по рациипередали о ранении Алексея. Конечно, Саша не мог бросить брата. Он,отправивмашины с ранеными,пошел искать брата.Скорее всего,оннарвался на засадуибылубитв упор. По предположениям Ираиды Алексеевны Алексей, которыйостался лежать у фонтана, скорее всего, был добитбоевиками, а возможно еще и взорван. Потому чтобылатакая информация, что боевикистаскивали раненых солдат в кучу и бросали в них гранату. Видно это был тот случай, потому что на теле Алексея было много пулевых и осколочных ранений. А телоСашибылонасквозьпробитопулями.Виднов него выпустили в упор всю обойму. Был пробит и его военный билет. Сейчас этот документ хранитсяв музеемашиностроительного техникума. А у мамы Ираиды Алексеевны хранится дваордена Мужества, которымиСаша и Алеша былинаграждены посмертно,ихписьма, нежные письма, которые братья присылали домой,ипамятьоеедвухнеразлучныхкровинушках.

Письмо-запискабратьев Микряковых датированное 9 июля 1995 года (переданнаяоднимиз тольяттинцев,демобилизовавшимсяв этот день):

«Мама, приезжайте 9 июля за нами. У нас все нормально, не болеем. Нас перевели в 90 дивизию в 81-ый полк в 1 батальон, 1 рота.Приезжайте к 10часам, в этот день как раз у нового призыва будет присяга. Можете чуть-чуть попозже приехать, так как нам на этой присяге выступать. Приезжайте посмотреть и нас забрать».

Не смотря на то, чтов свое времяЧеченская война не сходила с телеэкрановигазетных страниц, боевые действия Российской армии, внутренних войск и спецназа на Кавказе до сих пор остаются во многом неизвестной, «секретной»войной.Ееосновныеоперацииеще ждутсерьезногоисследования, ееаналитическаяистория ненаписанаипо сей день. К концу 1994года Джохару Дудаеву, мнившемусебяпрезидентомбольшого исламского государствана Северном Кавказе, удалось создать свои достаточно боеспособные вооруженные силы численностью до 40 тысяч человек,часть личного состава которых прошла не тольковоеннуюподготовку в специально созданных лагерях, но и воевали в Афганистане, Нагорном Карабахе, Абхазии, Приднестровье. В числе чеченских воинов былобольшое количество наемников и рецидивистов, укрывающихся от российского правосудия. Республика была хорошовооружена, только после Советской Армиитам было захвачено более 40 тысяч единиц стрелкового оружия, кроме того,там находилось много оружияиностранного производства, охотничьих ружей.В Грозном было налажено производство автомата «Бориз» («Волк»). Имелось 130 единиц бронетанковой техники, около 200 артиллерийских систем, в том числе 18 установок«Град».Этим оружием можно былоостановить армию численностью до 60 тысяч человек. Ееформирование находилось не только в Грозном, но и в Шали, Аргуне, Гудермесе, Петропавловском. В других населенных пунктах существовали местные вооруженные отряды, которые создавались под видом отрядов самообороны. Таким образом, Чеченская республика была готова к сопротивлению и длительной партизанской войне, которую российское командование никак не учитывало в своих планах. Поэтомуинформация из первых рук,уникальные фото и схемы боевыхстолкновенийявляютсябесценнымматериаломдля истории.

Из письма капитана 81-го полкаД.Архангелова:

«Уважаемая Ираида Алексеевна!Пишет Вам бывший заместитель командира первой роты капитан Архангелов.Я лично знал и служил с Алексеем и Александром. Хочется очень много теплых словблагодарностисказать Вам за Ваших сыновей.

Я был в бою на железнодорожном вокзале в Грозном с Сашей 31 декабря, 1 и 2 января, когда мы прорывались из окружения. Вы можете гордиться сыновьями. Они не прятались за чужие спины.Ялично с Сашей перевязывал раненых в здании вокзала.

Мы последними вдвоем вышли из здания, прикрывая посадку бойцов, в том числе и раненых, на БМП.Этобылипоследние минуты, когда я видел Сашу.Мы стояли под стеной вокзального помещения – спиной к спине.Яприкрывал его спину, он – мою. Когда посадили всех раненых, Саша побежал садиться на одну БМП, а я на другую. Потом мы пошли на прорыв…

Он был отличным мужиком.Побольше бы таких на земле!Конечно, ничто не может успокоить Ваше изболевшее материнское сердце.Японимаю всю Вашу боль.Глубоко соболезную утрате, потере сыновей. Спасибо Вам за прекрасных ребят и мужественных солдат. Пусть земля им будет пухом!

Извините, если что не так. С огромным уважением к Вам, капитан Д.Архангелов, 81-й полк».

Российская Федерация

Мэрия г.Тольятти

Департамент образования

08.07.2002г. № 1739

Председателю комитета

Тольяттинской городской

общественной организации,

дети которых погибли в

Чеченской Республике

Р.Н.Шалыгановой

Уважаемая Раиса Николаевна!

Ответ на Ваше обращение о присвоению профессиональному лицею №36 имени братьев Александра и Алексея Микряковых, погибших в Чеченской республике,Депортамент образования мэрии г.Тольятти сообщает следующее.

Совместная работа педагогического коллектива данного лицея и Тольяттинской городской общественной организации родителей, дети которых погибли в Чеченской республике, по патриотическому воспитанию молодежи заслуживает внимания.

Учитывая мнение администрации профессионального лицея №36 и и согласие И.А.Микряковой, матери братьев Микряковых, Департамент образования мэрии г.Тольятти поддерживает инициативу о присвоении Тольяттинскому профессиональному лицею №36 имени Александра и Алексея Микряковых.

Зам. директора С.А.Пунченко

Самарская область

81 мотострелковый полк в\ч 465349

81-й гвардейский мотострелковый полк – преемник 210стрелкового полка – был образован в 1939 году. Боевую биографию начал на Халкин-Голе. В годы Великой Отечествыенной войны участвовал в обороне Москвы, освобождал Орел, Львов, города Восточной Европы. За время существования части 30 военнослужащих полка стали Героями Советского Союза и 2 Героями России. На боевомзнамени части 5 орденов – два Красного Знамени, ордена Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого. После Великой Отечественной войны полк дислоцировался на территории ГДР (ГСВГ), а в 1993 году, в связи с ликвидацией ГСВГ, был выведен на территорию Российской Федерации и дислоцирован в поселке Рощинский Волжского района Самарской области, войдя в состав второй гвардейской Танковой Армии.

С 14 декабря 1994 года по 9 апреля 1995 года 81-й гвардейский мотострелковый полк принимал участие в выполнении задания Правительства Российской Федерации по разоружению незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики. Личный состав полка участвовал в войсковой операции по взятию города Грозный с31 декабря 1994г. по 20 января 1995г.

Материалы из прессы, созданные по рассказам Александра Ярославцева, командира81 полка, о боевых действиях полка в Грозном с 31.12.1994 по 1.01.1995 гг.

…События разворачивались так. 8 декабря полк подняли по тревоге и начали срочно комплектовать с тем, чтобы завершить комплектацию до 15 декабря, а затем начать боевую подготовку. Из 1300 человек примерно половина пришли из «учебок». В Моздок полк прибыл 20 декабря. 21 декабря полковник А.Ярославцев стал выводить батальоны на стрельбы. К 24 декабря отстрелялись все. Выяснилось, что некоторые пушки на БТР и БМП были неисправны. Из Моздока полк выдвинулся в район аэропорта Грозного. Здесь командир полка приказал еще раз отстрелять по пять-шесть снарядов и не разряжать пушки, только поставить на предохранитель. «Мы думали, что дальше аэропорта нас не пошлют, рассказывает командир полка. – Думали, что постоим за аэропортом в обороне… А дело обернулось совсем не так».

30 декабря 1994 года перед полком поставили задачу войти в Грозный утром 31 декабря. Накануне у командира полка полковника А.Ярославцева спросили, сколько ему необходимо времени, чтобы подготовить полк к штурму. Тот ответил, что нужно 10-15 дней.Времени на подготовку не дали.Не дали и письменного приказа на штурм (устный приказ отдавал генерал Квашнин…).

Полк должен был идти на Грозный во фланге федеральных сил. Обещали дать пехоту, но так и не дали.С разведданными было совсем плохо. Впрочем, при тактике «дудаевцев», которую они тогда использовали, никакие разведданные бы не помогли.

С рассветом 31 декабря полк начал движение из аэропорта в сторону Грозного. При подходе 81 МСП к улице Маяковскоговпереди показались танки. Оказалось, что это «рохлинцы».Договорились о взаимодействии – те пошли левее Первомайской, чтобы не мешать выдвижению полка.Настоящий бой начался на площади Орджоникидзе, но не сразу.Первый батальон под командованием Семена Бурлакова без проблем прошел на вокзал мимо президентского дворца.Как выяснилось позже – он попал в «мышеловку».

Из рассказа А.Ярославцева: «Сейчас, я думаю,подкачу поближе и на себя вытащу второй батальон.Ну, а потом буду окружать дворец. Били уже основательно… Трудно было сориентироваться, где сколько, откуда бьют?.. Невозможно просчитать варианты, ведь пехоты нет.Или в круговую оборону вставать, или палить во все стороны.Вот мы и стали палить, а это значит – палить до тех пор, пока тебя не сожгут…»

На углу проспектов Победы и Орджоникидзе командир полка полковник А. Ярославцевбыл тяжело ранен… Рядом с ним оказался радист и начальник связи. Попросил радиста перевязать, ему страшно, но… оказали первую помощь командиру. Ярославцев сказал бойцу: «Давай-ка передавай, что я ранен… Командование Бурлакову».

Бурлакову снова придется передавать командование, уже подполковнику Айдарову – будущему командиру 81 МСП. Сначала Семена Бурлакова ранят в ногу на вокзале, а потом, при эвакуации раненых на БМП, чеченцы расстреляют всех, но Бурлаковапримут за погибшего…

Утром 1 января 1995 года командира полка Александра Ярославцева перевели в госпиталь Владикавказа…

Группа капитана Архангелова. Про эту группу мало что известно, понятно только, что они до последнего прикрывали эвакуацию с вокзала, после чего направились к товарной станции, где нашли 3 уцелевшие БМП 81 мсп. Из трёх машин к своим вышла толька одна. А одной из подбитых могла быть БМП №61822.

Присвоение машиностроительному техникуму имя братьев Александра и Алексея Микряковых

18 февраля 2004 год. Машиностроительный техникум. Время: 14-00. Актовыйзалполон до отказа. По проходам подставлены стулья. На галерке – стоят студенты выпускного курса. Их много.Они тоже пришли на мероприятие, но мест в зале для них не хватило. Фотовспышки. Гвоздики. Слезы матерей, дети которых погибли в горячих точках. На сцене портреты Александра и Алексея Микряковых. Наступает торжественная часть мероприятия по случаю присвоениязвания братьев Микряковыхучебному заведению, в котором обучался Саша. ДвойняшкиАлександр и Алексей погибли в новогоднем штурме города Грозного в первую чеченскую компанию. Они всегда были вместе: и в жизни, и в смерти. Только хоронили их в разное время: 18 февраля хоронили Сашу, 23 февраля – Алешу. Прошло ровно 9 лет.Память о братьях-солдатах увековечила их «альма-матер».

Выступалидрузья: одни учились с братьями в школе, другие – в техникуме. Душа компании, хороший спортсмен, человек с изюминкой – такимиосталисьбратья в памяти друзей.Однополчане рассказали, что 14 декабря 1994 года 81-й полк, где служили братья, отправили в Чечню. В эшелоне ехали 1300 военных. Все онипринимали участие в штурме Грозного. В первый же день боя погибли более 100 человек. Обороняющихся боевиков было раз в 7 больше, чем российских солдат. Это противоречит любым правилам военной науки. Раненых, убитых, без вести пропавших былоочень много. Самым тяжелым было извлекать из подвалов тела русских солдат со следами пыток. Но… есть такая профессия – Родину защищать…

По мнению выступавших военных, история рассудит, кто в чеченской компании стал героем, а кто – совсем наоборот. У российского государства всегда было два столпа – армия и флот. Дмитрий Чугунков, командир взвода разведчиков, однополчанин братьев Микряковых, был немногословен. Сказал, что ребята оказались на самом опасном участке новогоднего штурма Грозного. Какие бы испытания не выпали на долю нынешних новобранцев, они должны быть достойны памяти своих земляков.

Потом говорили о важности патриотического воспитания и базовом учебном заведении АВТОВАЗа. Мама братьев, Ираида Алексеевна, плакала, отдавая в музей учебного заведения на вечное хранение военный билет Саши. Прочла стихотворениесобственного сочинении.

Экипаж машины боевой

Места новогодних боев отмечены остовами сгоревших бронемашин, вокруг которых валяются тела российских солдат, хотя время уже шло к православному Рождеству. Птицы выклевали глаза, собаки объели многие трупы до костей...
На эту группу подбитых бронемашин я наткнулся в начале января 1995 года, когда пробирался к мосту через Сунжу, за которым были здания Совмина и Рескома. Ужасающее зрелище: прошитые кумулятивными гранатами борта, рваные траки, рыжие, даже ржавые от огня башни. На кормовом люке одной БМП отчетливо виден бортовой номер - 684, а из верхнего люка скрюченным манекеном свешиваются обугленные останки того, что совсем недавно было живым человеком, расколотый череп... Господи, каким же адским было это пламя, поглотившее человеческую жизнь! В задней части машины виден сгоревший боезапас: ворох прокаленных пулеметных лент, лопнувшие патроны, обугленные гильзы, почерневшие пули с вытекшим свинцом...
Возле этой подбитой БМП - еще одна, через открытый кормовой люк вижу толстый слой серого пепла, а в нем что-то небольшое и обугленное. Пригляделся - словно младенец свернулся калачиком. Тоже человек! Невдалеке, возле каких-то гаражей, тела троих совсем молоденьких ребят в замасленных армейских ватниках, и у всех руки за спиной, будто связаны. А на стенах гаражей - следы пуль. Наверняка это были солдаты, успевшие выскочить из подбитых машин, а их - к стенке... Как во сне, ватными руками поднимаю фотокамеру, делаю несколько снимков. Рванувшая вблизи серия мин заставляет нырнуть за подбитую БМП. Не сумевшая уберечь свой экипаж, меня она все же заслонила от осколков.
Кто знал, что судьба позже вновь столкнет меня с жертвами той драмы - экипажем подбитой бронемашины: живыми, мертвыми и пропавшими без вести. «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой», - пелось в советской песне 1930-х годов. А это был не танк - боевая машина пехоты: БМП-2 бортовой номер 684 из второго мотострелкового батальона 81-го мотострелкового полка. Экипаж - четыре человека: майор Артур Валентинович Белов - начальник штаба батальона, его заместитель капитан Виктор Вячеславович Мычко, механик-водитель рядовой Дмитрий Геннадьевич Казаков и связист старший сержант Андрей Анатольевич Михайлов. Можно сказать, мои земляки-самарцы: после вывода из Германии 81-й гвардейский мотострелковый Петракувский дважды Краснознаменный, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полк дислоцировался в Самарской области, в Черноречье. Незадолго до чеченской войны согласно приказу министра обороны полк стали именовать гвардейским Волжским казачьим, но новое название так и не прижилось.
Эту БМП подбили днем 31 декабря 1994 года, а о тех, кто в ней находился, узнать довелось уже позже, когда после первой публикации снимков меня нашли родители солдата из Тольятти. Надежда и Анатолий Михайловы разыскивали своего пропавшего без вести сына Андрея: 31 декабря 1994-го он был именно в этой машине... Что я мог сказать тогда родителям солдата, какую надежду им дать? Мы снова и снова созванивались, я пытался точно описать все, что видел своими глазами, а уже позже, при встрече, передал и снимки. От родителей Андрея и узнал, что в машине было четыре человека, выжил лишь один - капитан Мычко. С капитаном я совершенно случайно столкнулся летом 1995-го в Самаре в окружном военном госпитале. Разговорился с раненым, стал показывать снимки, а он буквально впился в один из них: «Это моя машина! А это - майор Белов, больше некому...»
С тех пор прошло 15 лет, но мне достоверно известна судьба лишь двоих, Белова и Мычко. Майор Артур Белов и есть тот обугленный человек на броне. Воевал в Афганистане, награжден орденом. Не столь давно прочел слова командира 2-го батальона Ивана Шиловского о нем: майор Белов прекрасно стрелял из любого оружия, аккуратист - даже в Моздоке накануне похода на Грозный всегда ходил с белым подворотничком и со стрелками на брюках, сделанными монеткой, там же отпустил аккуратную бородку, из-за чего нарвался на замечание командира 90-й танковой дивизии генерал-майора Николая Сурядного, хотя устав и дозволяет носить бородку во время боевых действий. Комдив не поленился по спутниковому телефону позвонить в Самару, чтобы отдать приказ: лишить майора Белова тринадцатой зарплаты...
Как погиб Артур Белов, доподлинно неизвестно. Похоже, когда машину подбили, майор пытался выскочить через верхний люк и был убит. Да так и остался на броне. По крайней мере, так утверждает Виктор Мычко: «Никакой боевой задачи нам никто не поставил, только приказ по рации: войти в город. Казаков сидел за рычагами, Михайлов в кормовой части, рядом с радиостанцией - обеспечивал связь. Ну, и я с Беловым. В двенадцатом часу дня… Мы так толком ничего и не поняли, не успели даже сделать ни одного выстрела - ни из пушки, ни из пулемета, ни из автоматов. Это был кромешный ад. Мы не видели ничего и никого, борт машины сотрясался от попаданий. Стреляло все и отовсюду, у нас уже не было иных мыслей, кроме одной - выбраться. Рацию вывело из строя первыми же попаданиями. Нас просто расстреливали, словно полигонную мишень. Мы даже и не пытались отстреливаться: куда стрелять, если противника не видишь, а сам как на ладони? Все было как в кошмарном сне, когда кажется, что длится вечность, а прошли считанные минуты. Мы подбиты, машина горит. Белов рванулся в верхний люк, и на меня тут же хлынула кровь - его срезало пулей, и он завис на башне. Рванулся из машины сам...»
Однако некоторые сослуживцы - но не очевидцы! - позже стали утверждать, что майор сгорел заживо: вел огонь из пулемета, пока не получил ранение, пытался вылезти из люка, но боевики облили его бензином и подожгли, а сама БМП, мол, вообще не горела и боезапас ее не взорвался. Иные договорились до того, что капитан Мычко бросил Белова и солдат, даже «сдал» их наемникам-афганцам. А афганцы, мол, ветерану афганской войны и отомстили. Но никаких наемников-афганцев в Грозном не было - истоки этой легенды, как и мифа о «белых колготках», искать надо, видимо, в подвалах «Лубянинформбюро». Да и обследовать БМП № 684 дознаватели смогли не ранее февраля 1995 года, когда с улиц Грозного начали эвакуировать подбитую технику. Артура Белова опознали сначала по часам на руке и поясному ремню (он был какой-то особенный, купленный еще в Германии), затем по зубам и пластине в позвоночнике. Орден Мужества посмертно, как утверждал Шиловский, выбили у чинуш лишь с третьей попытки.

Могила неопознанного солдата

Капитану Виктору Мычко осколок пробил грудь, повредив легкое, еще были ранения в руку и ногу: «Высунулся по пояс - и вдруг боль, свалился обратно, больше ничего не помню, очнулся уже в бункере». Потерявшего сознание капитана из подбитой машины вытащили, как многие утверждают, украинцы, сражавшиеся на стороне чеченцев. Они же, судя по всему, эту БМП и подбили. Об одном из украинцев, которые захватили в плен капитана, кое-что ныне ведомо: Александр Музычко по прозвищу Сашко Билый, вроде как из Харькова, но проживал в Ровно. В общем, очнулся Виктор Мычко в плену - в подвале дудаевского дворца. Затем были операция в том же подвале, освобождение, госпитали и масса проблем. Но об этом ниже.
Солдат Дмитрия Казакова и Андрея Михайлова среди спасшихся не оказалось, не было их имен и среди опознанных погибших, долгое время они оба числились пропавшими без вести. Ныне официально признаны погибшими. Однако в 1995-м родители Андрея Михайлова в разговоре со мной сказали: да, мы получили гроб с телом, похоронили его, но это был не наш сын.
История такова. В феврале, когда бои в городе утихли и подбитые машины вывезли с улиц, наступило время опознания. Из всего экипажа официально был опознан лишь Белов. Хотя, как сказала мне Надежда Михайлова, у него была бирка с номером совсем другой БМП. И было еще два тела с бирками 684-й БМП. Точнее, даже не тела - бесформенные обугленные останки. Эпопея с опознанием длилась четыре месяца и 8 мая 1995-го свой покой на кладбище обрел тот, кого экспертиза определила как Андрея Михайлова, гвардии старшего сержанта роты связи 81-го полка. Но для родителей солдата технология опознания осталась загадкой: им об этом военные отказались тогда говорить наотрез, генных экспертиз точно не проводили. Может, стоило бы пощадить нервы читателя, но без подробностей все же не обойтись: солдат был без головы, без рук, без ног, все обгорело. При нем не было ничего - ни документов, ни личных вещей, ни медальона-смертника. Военные медики из госпиталя в Ростове-на-Дону сказали родителям, что экспертизу они якобы провели по рентгенснимку грудной клетки. Но затем вдруг изменили версию: по костному мозгу установили группу крови и методом исключения вычислили, что один - Казаков. Другой, значит, Михайлов... Группа крови - и больше ничего? Но ведь солдаты могли быть не только из другой БМП, но и из другой части! Группа крови - то еще доказательство: четыре группы и два резуса, восемь вариантов на тысячи трупов...
Понятно, что родители не верили еще и потому, что материнскому сердцу невозможно смириться с потерей сына. Однако для их сомнений были веские основания. В Тольятти не только Михайловы получили похоронку и цинковый гроб, в январе 1995 года вестники смерти постучали ко многим. Потом пошли гробы. И одна семья, оплакав и захоронив погибшего сына, в том же мае 1995-го получила второй гроб! Ошибочка вышла, сказали в военкомате, первый раз мы не того прислали, но на этот раз точно - ваш. А кого же похоронили сначала? Как было верить после этого?
Родители Андрея Михайлова в 1995 году несколько раз ездили в Чечню, надеясь на чудо: вдруг в плену? Обшаривали подвалы Грозного. Были и в Ростове-на-Дону - в печально знаменитой 124-й медико-криминалистической лаборатории Минобороны. Рассказали, как там их встретили хамоватые, пьяные «хранители тел». Несколько раз осматривала мать Андрея сложенные в вагонах останки погибших, но сына не нашла. И была поражена тем, что за полгода никто даже не попытался опознать эти несколько сотен убитых: «Все прекрасно сохранились, черты лица четкие, всех можно опознать. Почему Министерство обороны не может сделать снимки, разослав их по округам, сверив с фотографиями из личных дел? Почему мы, матери, должны сами, за свой счет приезжать за тысячи и тысячи километров, чтобы найти, опознать и забрать своих детей - опять же на свои гроши? Государство забрало их в армию, оно бросило их на войну, а потом там и забыло - живых и мертвых... Почему армия не может по-человечески хотя бы отдать последний долг павшим мальчишкам?»

«Задачу никто не ставил»

Тогда я много узнал о своем земляке. Андрея Михайлова призвали в марте 1994 года. Служить направили недалеко, в Черноречье, где базировался выведенный из Германии 81-й полк. От Тольятти до Черноречья рукой подать, так что родители навещали Андрея часто. Служба как служба, была и дедовщина. А вот боевой подготовкой в полку, твердо уверены родители, никто не занимался. Потому как с марта по декабрь 1994-го Андрей держал в руках автомат лишь три раза: на присяге и еще дважды на стрельбище - отцы-командиры расщедрились аж на девять патронов. И в сержантской учебке его, по сути, ничему не учили, хотя лычки дали. Сын честно рассказывал родителям, чем он был занят в Черноречье: с утра до ночи строил дачи да гаражи для господ офицеров, больше ничего. Подробно описывал, как обустраивали какую-то дачу, генеральскую или полковничью: до зеркального блеска рубанком полировали досочки, одну к другой подгоняли до седьмого пота. Уже после я встречался с сослуживцами Андрея по Черноречью: подтверждают, так и было, вся «боевая» подготовка - строительство дач да обслуживание офицерских семей. За неделю до отправки в Чечню в казармах отключили радио, вынесли телевизоры. Родители, умудрившиеся побывать на отправке своих ребят, утверждали: у солдат отобрали военные билеты. В последний раз родители видели Андрея буквально перед отправкой полка в Чечню. Все уже знали, что едут на войну, но гнали от себя мрачные мысли. Последний вечер с сыном родители засняли на видеокамеру. Убеждали меня, что когда просматривают пленку, видят, что уже тогда на лице Андрея лежала печать трагедии: мрачен, ничего не ест, отдал пирожки сослуживцам...
К началу войны в Чечне некогда элитный полк представлял жалкое зрелище. Из служивших в Германии кадровых офицеров не осталось почти никого, а 66 офицеров полка вообще не были кадровыми - «двухгодичники» из гражданских вузов с военными кафедрами! Например, лейтенант Валерий Губарев, командир мотострелкового взвода, выпускник Новосибирского металлургического института: его призвали в армию весной 1994-го. Он уже в госпитале рассказывал, как ему прислали гранатометчиков и снайпера в последний момент перед боем. «Снайпер говорит: «Покажите хоть, как стрелять». И гранатометчики - о том же... Уже в колонну строиться, а я все гранатометчиков тренирую...» Командир
81-го полка Александр Ярославцев позже признал: «Люди, честно сказать, обучены были слабовато, кто БМП мало водил, кто мало стрелял. А из таких специфических видов оружия, как подствольный гранатомет и огнемет, солдаты вообще не стреляли».
Лейтенант Сергей Терехин, командир танкового взвода, раненный во время штурма, утверждал: лишь за две недели до первого (и последнего) боя его взвод был укомплектован людьми. А в самом 81-м полку не хватало половины личного состава. Это подтверждал и начальник штаба полка Семен Бурлаков: «Мы сосредоточились в Моздоке. Нам дали два дня на переформирование, после этого маршем пошли под Грозный. На всех уровнях мы докладывали, что полк в таком составе не готов к ведению боевых действий. Мы считались мобильным подразделением, однако были укомплектованы по штату мирного времени: у нас насчитывалось лишь 50 процентов личного состава. Но самое главное, что в мотострелковых отделениях не было пехоты, только экипажи боевых машин. Непосредственно стрелков, тех, кто должен обеспечивать безопасность боевых машин, не было. Поэтому мы шли, что называется, «голой броней». И, опять же, подавляющая часть взводных - ребята-двухгодичники, которые понятия не имели о ведении боевых действий. Механики-водители умели только заводить машину и трогаться. Наводчики-операторы вообще не могли стрелять с боевых машин».
Карт Грозного не было ни у комбатов, ни у ротных и взводных командиров: они не знали, как ориентироваться в чужом городе! Командир роты связи полка (в этой роте и служил Андрей Михайлов) капитан Станислав Спиридонов в интервью самарским журналистам сказал: «Карты? Карты были, но у всех разные, разных лет, они не стыковались между собой, даже названия улиц разные». Впрочем, взводные-двухгодичники карты читать вообще не умели. «Тут на связь с нами вышел сам начальник штаба дивизии, - вспоминал Губарев, - и лично поставил задачу: 5-й роте по Чехова - налево, а нам, 6-й роте, - направо. Так и сказал - направо. Просто направо».
Когда началось наступление, боевая задача полка менялась каждые три часа, так что смело можно считать, что ее не было. Позже командир полка, давая в госпитале многочисленные интервью, так и не смог вразумительно объяснить, кто ставил ему задачу и какую. Сначала должны были брать аэропорт, выдвинулись - новый приказ, развернулись - вновь приказ идти на аэропорт, потом очередная вводная. И утром 31 декабря 1995 года около 200 боевых машин 81-го полка (по иным данным - около 150) двинулись на Грозный: танки, БТР, БМП...
О противнике не знали ничего: никто не обеспечил полк разведданными, а сами разведку не проводили. Шедший в первом эшелоне 1-й батальон вступил в город в 6 утра, а 2-й батальон вошел в город с разрывом в пять часов - в 11 утра! К этому времени от первого батальона мало что осталось, второй шел на свою гибель. БМП номер 684 шла во втором эшелоне.
Еще утверждают, что за день-два до боя многим солдатам выдали медали - так сказать, авансом, в качестве стимула. Так же было и в других частях. В начале января 1995-го чеченский ополченец показал мне удостоверение к медали «За отличие в воинской службе» 2-й степени, которую нашли у погибшего солдата. В документе значилось: рядовой Асван Зазатдинович Рагиев награжден приказом министра обороны №603 от 26 декабря 1994 года. Медаль солдату вручили 29 декабря, а погиб он 31 декабря - позже обнаружу это имя в списке погибших военнослужащих 131-й Майкопской мотострелковой бригады.
Командир полка потом утверждал, что при постановке боевой задачи «особое внимание обращалось на недопустимость уничтожения людей, зданий, объектов. Мы имели право открывать только ответный огонь». Но механик-водитель танка Т-80 младший сержант Андрей Юрин, когда лежал в самарском госпитале, вспоминал: «Нет, задачу никто не ставил, просто встали в колонну и пошли. Правда, командир роты предупредил: «Чуть что - стреляйте! Ребенок на дороге - дави». Вот и вся задача.
Управление полком было потеряно в первые же часы. Получил ранение и выбыл из строя комполка Ярославцев, его сменил Бурлаков - тоже ранен. Следующим бразды правления принял подполковник Владимир Айдаров. Выжившие чуть ли не в один голос отзывались о нем очень нелестно. Мягче всех - подполковник Иван Шиловский, командир 2-го батальона: «Айдаров проявил явную трусость во время боевых действий». По утверждению комбата, войдя в Грозный, этот «комполка» поставил свою БМП в арке здания возле площади Орджоникидзе, выставил охранение и отсиживался там все время боя, потеряв управление вверенными ему людьми. А замкомдив, пытаясь восстановить управление, крыл в эфире: «Айдаров [пип-пип-пип]! А ты, трус, где спрятался?!» Подполковник Шиловский утверждал: Айдаров «позже умотал из города при первой возможности, бросив людей». А потом, когда остатки полка вывели на отдых и привели в порядок, «полку приказали вновь войти в город для поддержки подразделений, уже закрепившихся там. Айдаров же отговаривал офицеров продолжать боевые действия. Уговаривал их не входить в город: «Вам за это ничего не будет, мотивируйте это тем, что не знаете людей, не хватает солдат. А меня за это разжалуют, так что лучше вы...»
Потери полка были страшные, количество погибших огласке не предавалось и достоверно неведомо и поныне. Согласно данным бывшего начальника штаба полка, вывешенным на одном из сайтов, погибли
56 человек и 146 были ранены. Однако согласно другому авторитетному, хотя и далеко не полному списку потерь, 81-й полк потерял тогда не менее 87 человек убитыми. Есть и свидетельства, что сразу после новогодних боев на самарский аэродром «Курумоч» доставили около 150 единиц «груза 200». По словам командира роты связи, из 200 человек 1-го батальона 81-го полка уцелело 18! А из 200 боевых машин в строю осталось 17 - остальные сгорели на улицах Грозного. (Начштаба полка признал потери 103 единиц боевой техники.) Причем потери несли не только от чеченцев, но и от своей артиллерии, которая с вечера 31 декабря гвоздила по Грозному совершенно бесцельно, зато снарядов уже не жалела.
Когда раненый полковник Ярославцев лежал в госпитале, один из самарских журналистов спросил его: как действовал бы комполка, знай он о противнике и городе то, что знает сейчас? Он ответил: «Я бы доложил по команде и действовал согласно отданному приказу».

Всё дальше время уносит от нас события Новогоднего штурма Грозного . Солдатам, оказавшимся на острие боев, навесили ярлыки чуть ли не «ягнят, брошенных на заклание». Нарицательными стали и названия частей, понесших наибольшие потери: , 81-й полк…

А между тем в те первые дни грозненской операции военнослужащие проявляли беспримерное мужество. Подразделения, вступившие в тот «грозный» во всех смыслах город, стояли до конца, насмерть.

Чеченский «нарыв»

30 ноября 1994 года президентом был подписан Указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». Чеченский «нарыв» решено было «взрезать» силовым методом. Для проведения операции создавалась Объединенная группировка войск, включающая силы и средства различных министерств и ведомств.

— В первых числах декабря 1994 года мы с командиром полка полковником Ярославцевым прибыли по служебным делам в штаб нашей 2-й армии, — вспоминает Игорь Станкевич, бывший заместитель командира 81-го гвардейского мотострелкового полка, удостоенный за январские бои в Грозном звания Героя Российской Федерации. — В разгар совещания у начштаба объединения генерала Кротова раздался звонок. Звонил кто-то из высокопоставленных военачальников. «Так точно, — ответил генерал абоненту на один из его вопросов, — командир и зам 81-го полка как раз у меня. Информацию до них сейчас же доведу».

После того как генерал повесил трубку, он попросил всех присутствовавших выйти. В обстановке тет-а-тет нам было объявлено, что в скором времени полку поступит боевая задача, что «надо готовиться». Регион применения — Северный Кавказ. Все остальное – позже.

СПРАВКА : 81-й гвардейский мотострелковый полк — преемник 210-го стрелкового полка – был образован в 1939 году. Боевую биографию начал на Халхин-Голе. В годы Великой Отечественной войны участвовал в обороне Москвы, освобождал от фашистов Орел, Львов, города Восточной Европы. 30 военнослужащих полка стали Героями Советского Союза. На Боевом знамени части пять орденов — два Красного Знамени, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого. После войны дислоцировался на территории ГДР. В настоящее время входит в состав 27-й гвардейской мотострелковой дивизии Приволжско-Уральского военного округа, является частью постоянной боевой готовности.

В середине 1993 года 81-й полк, входивший тогда в состав 90-й танковой дивизии 2-й армии, был выведен из Западной группы войск и размещен в 40 километрах от Самары, в поселке Черноречье. И полк, и дивизия, и армия стали частью Приволжского военного округа. В полку на момент прибытия к новому месту дислокации не оставалось ни одного солдата. С выводом «растерялось» также много офицеров, прапорщиков. Большинство вопросов, прежде всего организационных, приходилось решать оставшимся небольшим костяком полка.

К осени 1994 года 81-й был укомплектован по штату так называемых мобильных сил. Тогда в Вооруженных силах как раз начали создавать такие части. Предполагалось, что они могут быть по первой команде переброшены в любой район страны для решения различных задач – от ликвидации последствий стихийных бедствий до отражения нападения бандформирований (слова «терроризм» тогда еще не было в обиходе).

С приданием полку особого статуса в нем заметно активизировалась боевая подготовка, стали эффективнее решаться вопросы комплектования. Офицерскому составу начали выделять первые квартиры в построенном на средства властей ФРГ жилом городке в Черноречье.

В том же 94-м году полк успешно сдал проверку Министерства обороны. 81-й впервые после всех передряг, связанных с выводом и обустройством на новом месте, показал, что он стал полнокровной частью Российской армии, боеготовой, способной к выполнению любых задач. Правда, эта инспекция оказала полку и дурную услугу.

Ряд военнослужащих, получивших хорошую подготовку, загорелись желанием послужить в горячих точках, в тех же миротворческих силах. Туда подготовленных специалистов брали с удовольствием. В итоге за короткий период из полка перевелись около двухсот военнослужащих. Причем самых востребованных специальностей – механики-водители, наводчики, снайперы.

В 81-м полагали, что это не проблема, образовавшиеся вакансии удастся восполнить, обучить новых людей…

Эшелоны на Кавказ

81-й мотострелковый полк ПриВО, которому в декабре 94-го предстояло отправиться на войну, в короткий срок укомплектовали военнослужащими из 48 частей округа. На все сборы – неделя. Пришлось подбирать и командиров. Треть офицеров первичного звена были «двухгодичниками», имели за плечами лишь военные кафедры гражданских вузов.

14 декабря на железнодорожные составы начали грузить боевую технику (всего полк перебрасывался в Моздок пятью эшелонами). Настроение у людей не было подавленным. Напротив, многие были уверены, что это будет недолгая командировка, что вернуться удастся уже к новогодним праздникам.

Из-за дефицита времени, занятия с личным составом были организованы даже в поезде, по пути следования эшелонов. Изучались материальная часть оружия, порядок прицеливания, боевой устав, особенно разделы, касающиеся боевых действий в городе.

Еще неделя была дана полку на подготовку уже по прибытии в Моздок. Стрельбы, слаживание подразделений. И сейчас, спустя годы, понятно: полк не был готов к боевым действиям. Не хватало личного состава, прежде всего в мотострелковых подразделениях.

Полку в качестве пополнения были приданы около двухсот десантников. Таких же молодых, необстрелянных солдат. Учиться воевать пришлось уже под огнем противника…

Противник оказался не условным…

На момент начала штурма Грозного вокруг чеченской столицы были сосредоточены около 14 000 военнослужащих федеральных войск. В город, блокированный с северо-востока, севера, северо-запада и запада, готовы были войти 164 танка, 305 БМП, 250 БТР, 114 БМД. Огневую поддержку осуществляли 208 орудий и минометов.

В боевой технике федералы имели очевидное превосходство. Однако в личном составе преимущества не было даже до двух к одному. Классическая же теория боя требует преимущества наступающих примерно в три раза, причем с учетом городской застройки эта цифра должна быть еще больше.

А чем располагал на тот момент ? По данным, которые позже попали в руки наших силовиков, численность чеченской армии доходила до 15 тысяч человек в регулярных войсках и до 30-40 тысяч вооруженных ополченцев. Регулярные армейские части Чечни составляли танковый полк, горно-стрелковую бригаду, артполк, зенитно-артиллерийский полк, мусульманский истребительный полк, 2 учебных авиационных полка. У республики были собственные подразделения специального назначения — национальная гвардия (около 2000 человек), отдельный полк особого назначения МВД, полк пограничной и таможенной службы департамента госбезопасности, а также отряды личной охраны лидеров Чечни.

Серьезные силы представляли формирования так называемой «конфедерации народов Кавказа» — батальоны «Борз» и «Воины праведных халифов» , батальон «Абд-эль-Кадер» , отряд «Партия исламского возрождения» , отряд «Исламская община» . Кроме того, на стороне Дудаева воевали более пяти тысяч наемников из 14 государств.

Согласно захваченным в 1995 году документам, Дудаев помимо регулярных сил располагал как минимум 300 тысячами (!) резервистов. Принятый в регионе закон «Об обороне ЧР» от 24 декабря 1991 года ввел обязательную воинскую службу для всех граждан мужского пола от 19 до 26 лет. Естественно, что служба проходила в Чечне, в местных военизированных формированиях. Действовала система регулярных сборов запасников: за период 1991-1994 годов было проведено шесть полноценных мобилизационных учений.

Части чеченской армии пополнялись даже дезертирами: на основании указа Дудаева №29 от 17 февраля 1992 года военнослужащие-чеченцы, самовольно оставившие воинские части на территории СССР и изъявившие желание служить в ВС ЧР, реабилитировались, а возбужденные против них уголовные дела прекращались.

Другим дудаевским указом №2 от 8 ноября 1991 года в Чечне учреждалось военное министерство. К нему переходили все воинские формирования на территории республики вместе с техникой и вооружением. По оперативным данным, Чечня на конец 1994 года располагала 2 пусковыми установками оперативно-тактических ракет, 111 самолетами Л-39 и 149 Л-29 (учебными, но переделанными в легкие штурмовики), 5 истребителями МиГ-17 и МиГ-15, 6 самолетами Ан-2, 243 авиационными ракетами, 7 тысячами авиаснарядов.

Чеченские «сухопутные войска» имели на своем вооружении 42 танка Т-72 и Т-62, 34 БМП, 30 БТР и БРДМ, 18 РСЗО «Град» и более 1000 снарядов к ним, 139 артиллерийских систем, в том числе 30 122-мм гаубиц Д-ЗО и 24 тысячи снарядов к ним. Дудаевские формирования располагали 5 стационарными и 88 переносными ЗРК, а также 25 зенитными установками различных типов, 590 единицами противотанковых средств, почти 50 тысячами единиц стрелкового оружия и 150 тысячами гранат.

Для обороны Грозного чеченским командованием было создано три оборонительных рубежа. Внутренний имел радиус от 1 до 1,5 км вокруг президентского дворца. Оборона здесь основывалась на созданных сплошных узлах сопротивления вокруг дворца с использованием капитальных каменных строений. Нижние и верхние этажи зданий были приспособлены для ведения огня из стрелкового оружия и противотанковых средств. Вдоль проспектов Орджоникидзе, Победы и улицы Первомайская были созданы подготовленные позиции для ведения огня артиллерией и танками прямой наводкой.

Средний рубеж находился на удалении до 1 км от границ внутреннего рубежа в северо-западной части города и до 5 км в его юго-западной и юго-восточной частях. Основу этого рубежа составляли опорные пункты в начале Старопромысловского шоссе, узлы сопротивления у мостов через реку Сунжа, в микрорайоне Минутка, на улице Сайханова. К подрыву или поджогу были подготовлены нефтепромыслы, нефтеперерабатывающие заводы имени Ленина и Шерипова, а также химический завод.

Внешний рубеж проходил в основном по окраинам города и состоял из опорных пунктов на автомагистралях Грозный–Моздок, Долинский–Катаяма-Ташкала, опорных пунктов Нефтянка, Ханкала и Старая Сунжа – на востоке и Черноречье – на юге города.

«Виртуальная» топография

Четкими данными о противнике на период начала штурма войска практически не обладали, достоверной разведывательной и агентурной информации также не было. Не было и карт. У заместителя командира полка была нарисованная от руки схема, куда он приблизительно должен был выйти со своими подразделениями. Позже карта все же появилась: ее сняли с нашего убитого капитана-танкиста.

Задачи командующим группировками по действиям в городе за несколько дней до штурма поставил Анатолий Квашнин. Главная задача выпала как раз 81-му полку, который должен был действовать в составе группировки «Север» под командованием генерал-майора Константина Пуликовского.

Полку, который частью сосредоточился на южных склонах Терского хребта, а частью (одним батальоном) находился в районе молочно-товарной фермы в 5 км севернее Алхан-Чуртского, определялись две задачи: ближайшая и последующая. Ближайшей предусматривалось к 10 часам утра 31 декабря занять аэропорт «Северный». Последующей — к 16 часам овладеть перекрестком улиц Хмельницкого и Маяковского.

Начало боевых действий именно 31 декабря, как предполагалось, должно было стать фактором внезапности. Именно поэтому колонны федералов смогли практически беспрепятственно дойти до центра города, а не как утверждалось позже, попали в подготовленную ловушку бандитов, намеревавшихся втянуть наши колонны в некий «огневой мешок». Только к исходу дня боевики смогли организовать сопротивление. Все свои усилия дудаевцы сосредоточили на подразделениях, оказавшихся в центре города. Именно эти войска и понесли наибольшие потери…

Окружение, прорыв…

Хронология последнего дня 1994 года на сегодня восстановлена не то что по часам – по минутам. В 7 часов утра 31 декабря передовой отряд 81-го полка, включавший разведроту, атаковал аэропорт «Северный». С передовым отрядом находился начальник штаба 81-го подполковник Семен Бурлаков. К 9 часам его группа выполнила ближайшую задачу, овладев аэропортом и разминировав два моста через реку Нефтянку на пути в город.

Следом за передовым отрядом колонной двигался 1-й мсб подполковника Эдуарда Перепелкина. Западнее, через совхоз «Родина», шел 2-й мсб. Боевые машины двигались в колоннах: впереди шли танки, по флангам – самоходные зенитные установки.

От аэропорта «Северный» 81-й мсп вышел на улицу Хмельницкого. В 9.17 мотострелки встретили здесь первые силы противника: засаду из отряда дудаевцев с приданными танком, бронетранспортером и двумя «Уралами». Разведрота вступила в бой. Танк и один из «Уралов» боевиков удалось подбить, однако и разведчики потеряли одну БМП и несколько человек ранеными. Командир полка полковник Ярославцев принял решение оттянуть разведку к главным силам и на время остановить продвижение.

Затем продвижение возобновилось. Уже к 11.00 колонны 81-го полка вышли к улице Маяковского. Опережение ранее утвержденного графика составило почти 5 часов. Ярославцев доложил об этом командованию и получил приказ двигаться на блокирование президентского дворца, к центру города. Полк начал продвижение к площади Дзержинского.

К 12.30 передовые подразделения были уже около вокзала, и в штабе группировки подтвердили ранее отданное распоряжение – окружить президентский дворец. В 13.00 главные силы полка прошли вокзал и по улице Орджоникидзе устремились к комплексу правительственных зданий.

Но дудаевцы постепенно приходили в себя. С их стороны началось мощнейшее огневое противодействие. У дворца разгорелся ожесточенный бой. Здесь передовой авианаводчик капитан Кирьянов закрыл собой командира полка. Полковник Ярославцев был ранен и передал командование начальнику штаба полка подполковнику Бурлакову.

В 16.10 начштаба получил подтверждение задачи блокировать дворец. Но мотострелкам было оказано жесточайшее огневое сопротивление. Дудаевские гранатометчики, рассредоточившись по зданиям в центре города, принялись расстреливать наши боевые машины буквально в упор. Колонны полка стали постепенно распадаться на отдельные группы. К 17 часам был ранен и подполковник Бурлаков, из строя вышло уже около ста солдат и сержантов.

Об интенсивности огневого воздействия можно судить хотя бы по одному факту: только с 18.30 до 18.40, то есть всего за 10 минут, боевики подбили сразу 3 танка 81-го полка!

Прорвавшиеся в город подразделения 81-го мсп и 131-й омсбр оказались в окружении. Дудаевцы обрушили на них шквал огня. Бойцы под прикрытием БМП заняли круговую оборону. Основная часть личного состава и техники сосредоточилась на привокзальной площади, в самом вокзале и в окружающих зданиях. 1-й мсб 81-го полка разместился в здании вокзала, 2-й мсб – на товарном дворе станции.

1-я мср под командованием капитана Безруцкого заняла здание управления дороги. БМП роты были выставлены во дворе, на воротах и на выездных путях к железнодорожному полотну. В сумерках натиск противника усилился. Возросли потери Особенно в технике, которая стояла очень плотно, иногда буквально гусеница к гусенице. Инициатива перешла в руки противника.

Относительное затишье наступило лишь 23.00. Ночью перестрелки продолжались, а с утра командир 131-й омсбр полковник Савин запросил разрешение вышестоящего командования оставить вокзал. Был утвержден прорыв к парку имени Ленина, где оборонялись подразделения 693-го мсп группы «Запад». В 15 часов 1 января остатки подразделений 131-й омсбр и 81-го мсп начали прорываться от вокзала и товарной станции. Под непрекращающимся огнем дудаевцев колонны несли потери и постепенно распадались.

28 человек из 1-й мср 81-го мсп прорывались на трех БМП вдоль железной дороги. Добравшись до Дома печати, мотострелки заблудились на темных незнакомых улицах и попали в засаду боевиков. В результате две БМП были подбиты. Лишь одна машина под командованием капитана Архангелова выбралась в расположение федеральных войск.

…На сегодня известно – из состава подразделений 81-го мсп и 131-й омсбр, оказавшихся на острие главного удара, из окружения вышла лишь небольшая часть людей. Личный состав потерял командиров, технику (только за один день 31 декабря 81-й полк лишился 13 танков и 7 БМП), рассеялся по городу и выходил к своим самостоятельно — по одному или небольшими группами. По официальным данным на 10 января 1995 года, 81-й мсп потерял в Грозном 63 военнослужащих убитыми, 75 пропавшими без вести, 135 — ранеными…

Пусть мать врага заплачет первой

Сводный отряд 81-го МСП, сформированный из подразделений, оставшихся за пределами «вокзального» кольца, сумел закрепиться на перекрестке улиц Богдана Хмельницкого и Маяковского. Командование отрядом принял на себя заместитель командира полка подполковник Игорь Станкевич. Двое суток его группа, находясь в полуокружении, оставаясь фактически на голом и простреливаемом насквозь месте — перекрестке двух главных городских улиц, удерживала этот стратегически важный участок.

Станкевич грамотно разместил 9 БМП, организовал «привязку» огня приданных минометчиков по наиболее угрожающим участкам. При организации обороны были приняты нестандартные меры. С окрестных грозненских дворов сняли стальные ворота и прикрыли ими боевые машины по бокам и спереди. «Ноу-хау» оказалось удачным: выстрел РПГ «проскальзывал» по листу металла, не задевая машину. Люди после кровавой новогодней ночи постепенно начали приходить в себя. В отряд постепенно стягивались вырвавшиеся из окружения бойцы. Обустраивались как могли, организовывали отдых в перерыве между атаками противника.

Ни 31 декабря, ни 1 января, ни в последующие дни 81-й полк не покинул города, оставался на передовой и продолжал участвовать в боевых действиях. Бои в Грозном вели отряд Игоря Станкевича, а также 4-я мотострелковая рота капитана Яровицкого, которая находилась в больничном комплексе.

Первые двое суток в центре Грозного других организованных сил фактически не было. Была еще одна небольшая группа от штаба генерала Рохлина, она держалась неподалеку. Если бы бандиты точно знали это, они наверняка бросили бы все свои резервы, чтобы раздавить горстку смельчаков. Бандиты уничтожили бы их так же, как и те подразделения, что оказались в огненном кольце в районе вокзала.

Но отряд не собирался сдаваться на милость врагу. Были оперативно зачищены окрестные дворы, ликвидированы возможные позиции вражеских гранатометчиков. Здесь же мотострелки начали открывать для себя жестокую правду о том, что в действительности представлял из себя город, в который они вошли.

Так, в кирпичных заборах и стенах большинства домов на перекрестке Хмельницкого-Маяковского были обнаружены оборудованные проемы, возле которых были складированы выстрелы к гранатометам. Во дворах стояли заботливо подготовленные бутылки с «коктейлями Молотова» — зажигательной смесью. А в одном из гаражей были найдены десятки пустых ящиков из-под гранатометных выстрелов: здесь, видимо, находился один из пунктов снабжения.

Уже 3 января начали выставлять блокпосты вдоль улицы Лермонтова во взаимодействии с бойцами спецназа МВД. Посты позволяли хотя бы проскочить по улице Лермонтова, иначе всё расстреливалось на ходу.

Полк выжил. Выжил вопреки тем, кто пытался его уничтожить в Грозном. Восстал из пепла назло тем, кто в это время заочно «хоронил» и его, и другие оказавшиеся в эпицентре грозненских сражений российские части.

Еще почти весь январь «расстрелянный», «растерзанный» злыми языками 81-й полк участвовал в боях за Грозный. И об этом опять-таки мало кто знает.

Именно танкисты 81-го обеспечивали поддержку морской пехоте, штурмующей . Именно пехота полка захватывала завод «Красный молот», который дудаевцы из мирного советского предприятия превратили в полномасштабное оружейное производство. Инженерно-саперные подразделения части разминировали мост через Сунжу, по которому потом втягивались в город свежие силы. Подразделения 81-го принимали участие в штурме Дома печати, бывшего одним из опорных пунктов сопротивления сепаратистов.

— Отдаю должное всем боевым товарищам, с кем вместе вели бои в те дни, — говорит Игорь Станкевич. – Это и подразделения МВД, которыми руководил генерал Воробьев, геройски погибший потом в Грозном. Это и отряды внутренних войск, и группы спецназа ГРУ. Это сотрудники подразделений спецслужб, о работе которых, наверное, и сегодня нельзя многого говорить. Мужественные, героические люди, блестящие профессионалы, которыми гордилась бы любая страна. И я горжусь, что был с ними рядом на той передовой.

Героями становятся

Автору этих строк в первые январские дни довелось побывать в воюющем Грозном, как раз в расположении 81-го полка, который только-только перебазировался на территорию консервного завода, укрепив блокпост на перекрестке Хмельницкого — Маяковского. Журналистский блокнот испещрен записями: фамилии людей, героически проявивших себя в боях, многочисленные примеры мужества, отваги. Для этих солдат и офицеров это была просто работа. Никто из них не смел называть то, что произошло 31 декабря, трагедией.

Вот только некоторые факты из них:
«…Старший прапорщик Григорий Кириченко. Под огнем противника совершил несколько ходок в эпицентр боя, вывозя в отсеках БМП, за рычагами которой сидел сам, раненых солдат в эвакопункт». (Позже удостоен звания Героя Российской Федерации).

«…Старший лейтенант Сельдар Мамедоразов («небоевой» начклуба) прорвался на одной из БМП в район боя, вывез несколько раненых военнослужащих».

«…Майор медицинской службы Олег Пастушенко. В бою оказывал помощь личному составу».
«…Командир танкового батальона майор Юрий Захряпин. Геройски действовал в бою, лично поражал огневые точки противника».

И еще фамилии солдат, офицеров, встречи с которыми тогда, на той грозненской передовой, остались как минимум записью в полевом блокноте. Как максимум – памятью на всю жизнь. Майоры медицинской службы Владимир Синкевич, Сергей Данилов, Виктор Минаев, Вячеслав Антонов, капитаны Александр Фомин, Владимир Назаренко, Игорь Вознюк, лейтенант Виталий Афанасьев, прапорщики медслужбы Лидия Андрюхина, Людмила Спивакова, младший сержант Александр Литвинов, рядовые Алик Салиханов, Владимир Ищериков, Александр Владимиров, Андрей Савченко…

Где вы сейчас, те молодые фронтовики 90-х, солдаты и офицеры героического, прославленного полка? Воины опаленного в боях, но не сгоревшего дотла, а выжившего в этом адском пламени всем смертям назло 81-го гвардейского?..