По функционально-стилевой принадлежности все слова русского языка можно разделить на две большие группы: 1) общеупотребительные, уместные в любом стиле речи (человек, работать, хороший, много, дом ) и 2) закрепленные за определенным стилем и воспринимающиеся за его пределами как неуместные (иностилевые): лицо (в значении "человек"), вкалывать (в значении "трудиться"), клёвый, предостаточно, жилплощадь, строение . Особый стилистический интерес представляет вторая группа слов.

Функциональным стилем называется исторически сложившаяся и социально осознанная система речевых средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения. В современном русском языке выделяют следующие книжные стили: научный, публицистический, официально-деловой. Некоторые лингвисты относят к книжным стилям и художественно-беллетристический , однако, по нашему мнению, язык художественной литературы лишен какой бы то ни было стилевой замкнутости. Его отличают разнообразие индивидуально-авторских средств создания образности и свобода выбора лексики, продиктованного конкретными художественными задачами. Это ставит язык художественной литературы, точнее художественную речь, в особое положение по отношению к функциональным стилям.

Книжным стилям противопоставлен разговорный стиль, выступающий преимущественно в устной форме. За пределами литературно-языковой нормы находится просторечие .

Функционально-стилевой закрепленности слов способствует их тематическая отнесенность. Так, термины, как правило, принадлежат к научному стилю: ассонанс, метафора, квантовая теория, синхрофазотрон ; к публицистическому стилю относятся слова, связанные с общественно-политической тематикой: плюрализм, демократия, гласность, гражданственность, кооперация ; как официально-деловые выделяются слова, употребляемые в юриспруденции, делопроизводстве: презумпция невиновности, недееспособный, потерпевший, оповестить, предписать, надлежащий, проживание.

Однако дифференцирующие признаки научной, публицистической, официально-деловой лексики не всегда воспринимаются с достаточной определенностью, и поэтому при стилистической характеристике значительное количество слов оцениваются как книжные, в отличие от общеупотребительных и разговорных их синонимов. Сопоставим, например, такие синонимические ряды:

Благодаря семантико-стилистическим различиям наиболее четко противопоставлены книжные и разговорные (просторечные) слова; ср.: вторгаться - влезать, избавиться - отделаться, отвязаться, рыдать - реветь; лик - морда, харя .

Функционально-стилевое расслоение лексики лишь отчасти фиксируется в толковых словарях стилистическими пометами к словам. Наиболее последовательно выделяются книжные слова, специальные, разговорные, просторечные, грубопросторечные. Соответствующие пометы используются в Большом и Малом академических словарях русского языка. В "Словаре русского языка" С. И. Ожегова на функциональную закрепленность слов указывают стилистические пометы: "бранное", "высокое", "ироническое", "книжное", "неодобрительное", "официальное", "просторечное", "разговорное", "специальное" и др. Но нет помет, которые выделяли бы публицистическую лексику.

В "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д. Н. Ушакова стилистические пометы разнообразнее, они более дифференцированно представляют функциональное расслоение лексики. Здесь даются такие пометы: "газетное", "канцелярское", "народнопоэтическое", "специальное", "официальное", "поэтическое", "просторечное", "публицистическое" и др. Однако в отдельных случаях эти пометы устарели. Так, договорный, перерасчет, перерегистрировать в словаре Д. Н. Ушакова даны с пометой "официальное", а в словаре Ожегова - без помет; шовинизм - соответственно: "политическое" и - без помет. Это отражает реальные процессы изменения функционально-стилевой принадлежности слов.

В отличие от функционально закрепленной, общеупотребительная лексика, или межстилевая , используется в любом стиле речи без каких бы то ни было ограничений. Например, слово дом может быть употреблено в любом контексте: в официально-деловом документе (Дом № 7 подлежит сносу ); в статье журналиста, владеющего публицистическим стилем (Этот дом построен по проекту талантливого русского архитектора и относится к числу ценнейших памятников национального зодчества ); в шуточной песенке для малышей [Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом (Марш.)]. Во всех случаях подобные слова не будут стилистически выделяться на фоне остальной лексики.

Общеупотребительная лексика лежит в основе словарного состава русского языка. Именно межстилевые, нейтральные слова являются, как правило, главными (стержневыми) в синонимических рядах; они составляют важнейший фонд производящих основ, вокруг которых формируются разнообразные деривационные связи родственных слов.

Общеупотребительная лексика является и самой частотной: мы постоянно обращаемся к ней как в устной, так и в письменной речи, в любом стиле, где она выполняет первостепенную функцию - номинативную, называя жизненно важные понятия и явления.

Слова. В зависимости от цели высказывания говорящий или пишущий выбирает из лексической системы русского языка нужные ему слова.

В функции общения (т. е. коммуникативной) используются, как правило, слова разговорного стиля, в функции сообщения и воздействия – слова одного из книжных стилей (официально-делового, научного, газетно-публицистического), а также стилей художественной литературы.

Функционально-стилевая принадлежность слова, как правило, бывает тесно связана с его экспрессивной ролью (лат. expressio – выражение), т. е. с выразительностью, эмоциональными свойствами и другими особенностями, которые в целом нередко называются стилистической окраской слова. Слова, выражающие отношение к предметам, признакам, действиям и т. п., называются эмоционально окрашенными. Эмоциональная окраска может быть положительной (одобрительной) и отрицательной (неодобрительной).

Если сравнить экспрессивно-эмоциональную роль слов в приведенных выше официальном и частном письмах, то легко увидеть, что она неодинакова. Первый текст лишен каких бы то ни было черт эмоционально-стилистической окраски. Во втором их немало: используются оценочные слова – дорогой, с удовольствием, ласкательно-уменьшительные формы – Ванюша, сестричка, усилительно-приставочная форма – разузнать, шуточное наименование приказа – строгим предписанием, а ректора – собирательной разговорной формой начальство. Следовательно, принадлежность большей части лексики первого письма к официально-деловой речи книжного стиля, а второго – к разговорной речи усилена еще разными видами стилистической окраски слов во втором (частном, неофициальном) письме.

Вид (или тип) стилистической окраски зависит от экспрессивно-оценочной роли слов. В лексикографической практике используют, например, такие типы помет, указывающих на окраску слов:

− высокое, торжественное (отчизна, сыны отечества, грядущий),

− официальное (супруг, супруга, прибытие, высокие договаривающиеся стороны),

− фамильярное, шуточное (дуралей, голубчик),

− ласковое (солнышко),

− неодобрительное (ворона – «ротозей»), грубое (башка),

− бранное, вульгарное (хам, барахло) и т. д.

Стилистическая окраска может быть неразрывно связана с семантикой слова (милый), но чаще всего она создается разными дополнительными средствами (уменьшительными или увеличительными суффиксами, приставками и т. д.: нос – носик, дом – домище, веселый–развеселый).

Выделение стилистически закрепленной, т. е. функционально ориентированной, лексики и уяснение ее экспрессивно-эмоциональной роли возможно на фоне лексики межстилевой , т.е. такой, которая одинаково свободно используется в любом типе высказывания, в любом стиле . Подобная лексика составляет основу языка. К ней относятся наименования предметов, явлений, действий и т.д., например: пальто, обувь, дом, хлеб, молоко, утро, вечер, ветер, дождь, писать, говорить, стоять и многие другие. В оценочном плане такие слова нейтральны, т. е. они не имеют особой стилистической окраски . Однако их употребление в речи не лишает ее выразительности..

К разговорной лексике русского языка относятся слова, употребляемые в непринужденной беседе, т.е. характерные по преимуществу для устной формы реализации языка. Эта группа лексики подразделяется, в свою очередь, на две основные подгруппы: литературно-разговорную и разговорно-бытовую.

К литературно-разговорным относятся такие слова, которые имеют по сравнению с межстилевыми, с одной стороны, и книжными, с другой, некоторый оттенок сниженное, но в целом они допустимы почти во всех формах речи . (Например, слова заочник, высотник, лихорадить – «волновать», забрать, справлять новоселье, глубинка последнее время используются даже в передовых статьях центральных газет.)

Разговорно-бытовыми являются слова, используемые в обиходном общении. Они, как и слова первой подгруппы, в целом не нарушают общепринятых литературных норм, однако их употребление в других стилистических группах (например, в официально-деловом, научном стилях) было бы неуместным. Подобные слова обладают нередко и дополнительной ярко выраженной окраской: неодобрительное, шутливо-фамильярное и т. д. (например, анонимщик, бюллетенщик, долговязый, баламут, баловень, бедокурить и т. д.). К этому типу относятся раз-говорные слова, образованные при помощи уменьшительных или увеличительных суффиксов (кулачок, краешек, ларчик, огурчик, лапища, сапожище), а также других суффиксов субъективной оценки (кепчонка, старичишка, лисонька, легонький, ружьишко, лгунишка).

От собственно разговорной лексики заметно отличаются просторечные слова , которые по своей экспрессивно-стилистической окраске оказываются еще более сниженными . Одни из них находятся в пределах литературного употребления и сближаются со словами разговорными, например: авоська (плетеная сумка), балагур (забавный, веселый человек), чмокать (целовать), кургузый (куцый). Другие имеют ярко выраженный отрицательный смысл и стоят вне границ литературного употребления, например: облапошить (обмануть), левак (о работающем нечестно, на сторону), вертопрах, балбес, бузотер и др. К этой группе относятся, как правило, и слова, являющиеся по своей экспрессивно-эмоциональной окраске бранно-вульгарными.

Если сравнить слова этой группы с разговорными и межстилевыми, то их экспрессивно-эмоциональная окраска станет еще более очевидной. Использование просторечной лексики в газетно-публицистических и художественных произведениях должно быть стилистически четко мотивировано и допускается только как индивидуально-характерологическое средство.

В книжной лексике выделяется несколько стилевых групп : лексика официально-деловая, научная, газетно-публицистическая, в составе которых могут быть, в свою очередь, выделены дополнительные подгруппы. К книжной лексике некоторые исследователи относят и лексику языка художественной литературы.

1. Официально-деловая лексика отличается наибольшей функциональной четкостью, так как она характеризуется особой лексической замкнутостью, нет проницаемостью для элементов других стилей. Тематически группы официально-деловой лексики подразделяются на лексику канцелярско-деловую, официально-документальную, юридическую и дипломатическую. Каждой из них свойственны свои специфические особенности:

а) в канцелярско-деловой сохраняются устаревшие стандартные слова и обороты, что позволяет использовать немало традиционных языковых формул, печатных бланков с текстом в виде языкового клише (например, настоящая справка выдана, гражданин такой-то проживает по такому-то адресу, справка дана для представления; предоставить отпуск, зачислить в институт; лицо в значении «человек»; обозначение профессий в мужском роде: студент Иванова, лаборант Тимирязева; использование особых лексем при обозначении лиц по роду занятий, состоянию: абонент – на телефонной станции, больной – в поликлинике и больнице, клиент – в парикмахерской, заказчик т-ъ ателье; большое количество сложносокращенных наименований: ЖЭК, СМУ, РСУ, ОРС; использование отглагольных образований: проживание, пребывание, ограждение, посыпка, промывание; отыменных предлогов: в силу, по линии, за счет, в деле и т. д.);

б) в официально-документальной лексике (т. е. в постановлениях, указах, законах и т. д.) большую роль играют слова с точным, конкретным значением, способствующие объективности и логичности формулировок, императивные слова (например, постановляет, обязывает, рекомендует, поручает). Слова, имеющие несколько значений (в особенности метафорического или метонимического характера), как правило, не используются;

в) в юридической лексике имеется немало слов общеупотребительных, но со свойственным данному стилю значением (например, вина, обвинение, нарушение, наказание), а также слов, ограниченных спецификой стиля документов (изобличение, привлечение, превышение, мера пресечения, заявитель, проситель, взыскатель, податель и т. д.);

г) лексика дипломатическая характеризуется наличием в ней иноязычных, ставших международными терминов, а также терминов и наименований исконно русских (например, преамбула, резиденция, атташе, коммюнике, ратификация, договор и посол, поверенный в делах, прибыть, сопровождать, иметь беседу и т. д.). В дипломатической речи могут быть использованы отдельные словах дополнительным экспрессивно-эмоциональным оттенком, например, разбойничье нападение на мирное государство; гонка вооружения в капиталистических странах; очаг войны и т. д.; абстрактные слова на -ение, -ство, -ость и др.: абстрагирование, умозаключение, доказательство,пропорциональность, справедливость и т. д."

2. В научно-терминологической лексике , как и вообще в литературном языке, весьма ограничено использование диалектных, жаргонных и просторечных слов. Но в специальной производственно-технической или профессиональной лексике иногда употребляются просторечно-диалектные слова, которые были переосмыслены как термины, ср.: опока в литейном производстве, сбойка в горном деле, налеп и налепь в гончарном деле, хук-эффект (хук – в боксе боковой удар полусогнутой рукой), урка-эффект (урка из арготической лексики) в физике и др.

Слова с отчетливо выраженной экспрессивно-стилистической окраской в научно-терминологическом употреблении эту экспрессию частично утрачивают, однако и в роли терминов многие из них вызывают почти те же ассоциации, которые присущи им в общелитературном языке, например: благородные металлы, кающиеся грешники (в географии – выветренные поверхностные формы ледников), роза ветров, перистые облака (в метеорологии), синяя вуаль, голая частица (в физике) и т. д.

Как разновидность научной лексики выделяется и все более обособляется лексика производственно-техничская, в которую входят, например, слова, являющиеся наименованиями технических процессов, производственных операций и т. д. (ср.: химизация, дегазация, наладка, установка, формовка, шлифовка, прокат, дутье, литье, добыча и многие другие).

3. В книжной лексике значительное место принадлежит словам, используемым в газетно-публицистической речи, например: грядущий, гуманный, миролюбивый, патриотический, пропагандистский, агитационный, прогрессивный, диктатура, союз, единение, соревнование, будущность, равенство, братство, автономия, мероприятие и многие другие. Подобная лексика употребляется в разных жанрах газетно-нублицистического стиля (передовых статьях газет, воззваниях, прокламациях, в информационных сообщениях, очерках, общественно-политических и литературно-критических статьях, памфлетах, фельетонах и т. д.). Наряду с собственно публицистической лексикой в произведениях этого стиля особое политическое звучание нередко получают слова меж-стилевые, а также многие научные термины. Так, определенное качественно-оценочное значение на страницах газет и журналов приобрели такие прилагательные, как государственный, советский, журналистский (ср.: государственные учреждения – государственный подход к делу, советские служащие – советское отношение к труду, журналистский слет – по-настоящему журналистский ответ иностранным клеветникам и т. д.). Особое публицистическое значение приобретают и такие научные термины, как космический, атомный, астрономический, запрограммированный и др. (ср.: космические пространства – космические достижения науки, астрономические исследования – астрономические цифры выполнения плана, запрограммированные для машин задачи – запрограммированные формы строительных материалов). Именно газетно-публицистическая речь способствует внедрению подобных слов в литературную лексику.

Естественно, что официально-деловая, научная (и ее разновидность – производственно-техническая) и газетно-публицистическая лексика не являются строго замкнутыми по своему употреблению. Слова каждой из указанных групп могут быть использованы в разных стилях: деловая лексика – в художественных и публицистических произведениях, научная – в деловых документах и т. д.

Язык художественных произведений (в частности, их лексика) характеризуется тем, что в нем могут быть использованы слова из разных функциональных стилей литературного языка, а также элементы внелитературной лексики, т. е. лексики ограниченного употребления (диалектной, узкопрофессиональной, жаргонной, просторечной и т. д.). В художественной речи нередко употребляются слова с дополнительной экспрессивно-стилистической окраской, что придает литературным произведениям особую эмоциональность и выразительность.

Тема 17.Лексикография. Основные типы словарей: толковые, синонимов, антонимов, омонимов, паронимов, иностранных слов, фразеологические, этимологические, орфоэпические, диалектные, лингвистических терминов, обратные, частотные, молодежного сленга, арго и др.

Системность лексики как набора словарных единиц в виде их алфавитно-инвентаризационного перечня отражена в толковых лингвистических словарях современного русского языка . Хронологически границы понятия «современный русский язык» в течение многих лет определялись в широком смысле – от Пушкина до наших дней. Это позволяло лексикографам (и лексикологам вообще) давать более полную картину развития русского языка. Если условно сохранить эти границы, то обзор толковых словарей следует начать с тех, которые появились к середине XIX в.

В 1847 г. был издан четырехтомный «Словарь церковнославянского и русского языка», в котором значительное место занимала лексика живого разговорного языка начала XIX в., а также иноязычные заимствования, употреблявшиеся в то время. В словарь было включено 114 749 слов (в предыдущих словарях объяснено вдвое меньше). В нем были широко использованы стилистические пометы: и старые, соответствующие учению М. В. Ломоносова о «трех штилях» (высок., средн., низк.), и новые (типа разг., просторечн., риторич. и др.). В качестве иллюстративного материала приведено немало цитат из произведений Карамзина, Крылова, Жуковского, Пушкина и др. В 1867 г. словарь был переиздан без изменений.

Большую роль в практике издания толковых словарей сыграл весьма ценный четырехтомный «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля : 1-е издание 1863 – 1866 гг., 2-е – 1880 – 1882 гг., 3-е - 1903 – 1909 гг., 4-е – 1912 – 1914 гг., затем дважды осуществленное переиздание второго издания в 1935 и 1956 гг. Первые два издания словаря были проведены самим В.И. Далем, третье и четвертое заново пересмотрены, дополнены и отредактированы проф. И.А. Бодуэном де Куртенэ, который исправил и уточнил грамматическую и словообразовательную (состав гнезд) характеристики слов. В.И. Даль, современник и друг А. С. Пушкина, посвятил словарю более 50 лет жизни. Он включил в него свыше 200 тысяч слов, стараясь освободить русский язык, представленный в предыдущих академических словарях, от излишне книжных слов и от слов иноязычного происхождения. Последние В. И. Даль пытался заменить исконными словами русского языка или словами, сочиненными (не всегда удачно) им самим. Это было явной крайностью, так как при таком подходе к иноязычным заимствованиям не учитывались закономерность их проникновения в язык, интернациональный характер ряда заимствований и т. д. Многие слова, особенно из области общественно-политической терминологии, были объяснены нечетко и тенденциозно. В их толковании смешивались энциклопедический (раскрытие понятия) и собственно филологический (объяснение значения) подходы. Не совсем верны и объяснения значений слов путем подбора синонимов, не всегда точных. В словаре почти отсутствуют иллюстрации из художественной литературы, их заменяют примеры из диалектной речи, многочисленные пословицы и поговорки (свыше 30 тысяч) и примеры, сочиненные В. И. Далем. В. И. Даль избрал алфавитно-гнездовой способ расположения материала, включая в одну словарную статью все однокоренные образования. Это затрудняет пользование словарем. Однако отмечаемые с точки зрения современной лексикографии недочеты не могут снизить общей высокой оценки совершенно неповторимого словаря, являющегося до сих пор сокровищницей живой русской речи XIX в.

Первым полным словарем современного русского языка, изданным в советское время, был четырехтомный «Толковый словарь русского языка», составленный под редакцией проф. Д. Н. Ушакова и изданный в 1935 г. В словарь Ушакова (за ним закрепилось это условное наименование) было включено 85 289 слов общелитературного языка. Слова диалектные, малоизвестная профессионально-терминологическая лексика представлены в незначительном количестве. В нем очень ценны нормативные положения, например сведения по правописанию, произношению и грамматике в разделе «Как пользоваться словарем» (т. 1). Представляют интерес стилистические пометы, богатый иллюстративный материал. Словарь был переиздан фотомеханическим способом в 1947 – 1948 гг. и до сих пор является полезным пособием, хотя в нем есть немало недочетов (нечеткость в разграничении многозначности слов и омонимии, не всегда точное толкование значений и др.), которые стали особенно заметны в связи с развитием научных основ современной лексикографии.

Девять изданий (с 1949 по 1972 г.) выдержал однотомный «Словарь русского языка» С. И. Ожегова. В него включено свыше 57 тысяч слов (в первом издании содержалось 50 100 слов). В словаре использованы новейшие научные данные по лексикологии и стилистике, отражена послевоенная лексика и фразеология, толкование значений отличается четкостью и краткостью, отбор слов ограничен рамками общеупотребительной литературной лексики. К настоящему времени (под редакцией Н.Ю. Шведовой с 1972 по 1989 вышли остальные издания – до 23 включительно) в словаре 72 500 слов и 7500 фразеологизмов.

Значительным событием явилось издание в течение 1948 – 1965 гг. 17-томного академического «Словаря современного русского литературного языка» (т.е. Большого академического словаря, или БАС). Этот словарь является нормативным и толково-историческим. Он содержит лингвистические объяснения слов, включая фразеологические обороты. Значения слов, особенности их употребления иллюстрируются примерами из художественной, научной и общественно-политической литературы XIX–XX вв. Дается грамматическая характеристика слов, отмечаются особенности их произношения и написания, приводятся нормативные стилистические пометы, сообщаются некоторые сведения исторического характера (по словообразованию, правописанию, ударению: и т. д.), а также справки об этимологическом составе слов, их происхождении, сведения о времени отражения их в русских словарях. Всего в словаре объяснено свыше 120 тысяч слов.

В 1957 – 1961 гг. вышел четырехтомный академический «Словарь русского языка» (т. е. Малый академический словарь, или MAC). В него включено 82 159 слов. Словарь является нормативным, в нем даны разнообразные грамматические и стилистические пометы, использован богатый иллюстративный материал.

План сообщения.

1. Когда и кем составлен словарь.

2. Назначение словаря (его цель и задачи).

3. Сокращения и условные знаки, используемые в словаре.

4. Количество слов в словаре. Чем определяется их отбор.

5. Принцип расположения слов.

7. Построение словарных статей.

8. Приемы объяснения слов.

9. Привлечение иллюстративного материала.

Резюме.

| | | | | | | | | | | | | | 15 |

При характеристике текстов по их функционально-стилевой ориентации (по их принадлежности к разным функциональным стилям) учитываются признаки экстралингвистические (сфера общения, отражающая сферу человеческой деятельности, и общая функция речи) и собственно языковые (функционально-стилистическое расслоение средств языка).

Все тексты по их функционально-стилевым и стилистическим качествам можно отнести к основным книжным стилям: официально-деловому, научному, публицистическому, художественному. Естественно, что их жанрово-стилистические разновидности многообразны. И степень дифференциации может быть различной. Разным видам текста, разным жанрам литературных произведений соответствуют внутренние разновидности функциональных стилей. Внутри жанров можно выделить свои разновидности, и поэтому внутренняя дифференциация стилей и текстов может оказаться многоступенчатой.

Среди официально-деловой литературы , которые определяет черты официально-делового стиля, выделяются тексты дипломатические, законодательные, юридические, административно-канцелярские, которые в свою очередь имеют жанровую дифференциацию: нота, конвенция, международный договор, заявление; закон, устав, распоряжение; протокол, докладная и т.п.

Научная (специальная) литература , ориентированная на использование научного стиля речи, также представляет сложное образование: собственно научные тексты (научно-технические, научно-гуманитарные, естественнонаучные), научно-популярные; учебные. Особняком стоят тексты справочного и производственного характера. В стилевом отношении различаются и жанровые разновидности: монография, статья, тезисы, реферат, учебник, учебное пособие, сборники упражнений, задач и др.

Тексты научно-публицистические также неоднородны: тексты агитационно-пропагандистские, политико-идеологические, газетно-публицистические, критико-публицистические, художественно-публицистические. Все это представлено разными жанрами: призывы, воззвания, прокламации, партийные документы; репортажи, интервью, корреспонденции, заметки; очерки, фельетоны и др. Такие тексты сориентированы в речевом плане на газетно-публицистический стиль.

Художественная литература , соответственно классическому делению на роды, представлена прозой, поэзией и драматургией, где господствует художественный стиль речи.

Выявление функционально-стилистического своеобразия разных видов текста, их стилеобразующих факторов определяет принадлежность каждого текста к тому или иному функциональному стилю.

Знание стилевой дифференциации современного русского языка, системы функциональных стилей дает основание для определения текста как функционально-стилевой категории, поскольку сами стили выявились и сформировались на базе совокупности контекстов с тождественной или близкой стилистической окраской.

При определении стилевой принадлежности текста учитываются как экстралингвистические показатели, так и собственно языковые. Важными оказываются сфера общения (деловая, специальная, политико-идеологическая, эстетическая), функция речи и текста в целом (сообщение, воздействие), назначение текста (информирование, предписание, инструктирование, обучение).

Среди показателей языково-стилистического плана учитываются общие стилевые и стилистические доминанты, из них наиболее обобщенными и типичными оказываются: абстрактность - конкретность; логичность - эмоциональность; стандартность - стилистическая маркированность; объективность - субъективность. Соответственно этим показателям определяется соотношение рационально-логических и эмоционально-риторических языковых структур, а также формы представления авторства в тексте и характер авторской модальности. Учитывается и такой аспект в характеристике текста, как мера вероятности прагматической информации, спроецированной на потенциального читателя. Если эту меру вероятности прагматической (новой, полезной, воспринимаемой данным читателем) информации обозначить термином «энтропия », то по отношению к функционально разным текстам эта мера определится следующим образом: для официально-деловых текстов адекватность энтропии принципиальна, для научных - ограничена специальным кругом читателей и потому вполне предсказуема; для публицистических и газетных текстов адекватность энтропии принципиальна, но непредсказуема; для художественных - непринципиальна и непредсказуема.

Качественные признаки разновидностей текста создаются, наряду с перечисленным, и проявлением в тексте личностных особенностей стиля автора. Авторская индивидуальность обнаруживается в интерпретирующих планах текста, в языково-стилистическом оформлении его. Естественно, эта проблема актуальна и принципиальна для текстов нестандартного речевого и композиционного оформления, текстов с большей долей эмоционально-экспрессивных элементов.

Авторская индивидуальность максимально ощутима в художественных текстах, как на уровне проявления авторского сознания, его нравственно-этических критериев, так и на уровне литературной формы, идиостиля. Индивидуальный стиль, как правило, выявляется и в жанрах публицистики, близких к художественному типу изображения. Элементы художественности обнаруживаются и в научно-популярном тексте, следовательно, они изобразительны, и потому характеризуют стиль автора.

Индивидуальность проявляется в использовании оценочных, эмоционально окрашенных и экспрессивных речевых средств. Такая окрашенность может возникнуть в результате особого восприятия объекта, индивидуальные оценочные коннотации могут быть вызваны и особым, критико-полемическим способом изложения, когда автор выражает личное отношение к обсуждаемому предмету. В таком случае именно выражение мысли есть воплощение индивидуальности.

В настоящее время в литературе нет единого мнения относительно возможности проявления личности автора в научном тексте. Как крайние существуют два мнения по этому вопросу. В одном случае считается, что предельная стандартность литературного оформления современных научных текстов приводит к их безликости, нивелировке стиля.

В другом случае такая категоричность в суждениях отрицается и признается возможность проявления авторской индивидуальности в научном тексте, и даже непременность такого проявления.

Научный текст не только передает информацию о внешнем мире, но и представляет собой гуманизированную структуру, несущую на себе «печать» личности субъекта творческой деятельности. «Интерпретирующие планы текста несут информацию об особенностях проявления сознания автора, т.е. в конечном счете о самом авторе». Речевое авторское «я» в научном тексте неизбежно будет столь же оригинальным, сколь оригинально его сознание и характер интерпретации действительности. В частности, это связано с определенной долей ассоциативности в мышлении, хотя в научном тексте прежде всего отражаются связи логического порядка. Оригинальность стиля ученого определяется и профилем мышления (аналитический - синтетический). Все это обусловливает появление специфических черт в научном тексте. Немаловажное значение имеют и литературные способности автора, умение текстуально точно и ярко отражать в тексте явления своего воображения.

Известно, например, как красочно и доходчиво излагали свои мысли К.А. Тимирязев, С.П. Боткин, Н.И. Пирогов, И.П. Павлов. Блестящим популяризатором был геохимик, знаток драгоценных и поделочных камней А.Е. Ферсман. Индивидуальны по стилю изложения труды русских философов.

Русская философия ХХ в. жила напряженной духовной жизнью. Мистическое видение мира, понимание непреходящих ценностей воплотилось в своеобразной языковой форме. В работах Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, Г.П. Федотова представлена широкая оценочность языковых форм.

Поэтизированный философский язык русских философов ХХ в. широко использовал метафорику. За этим «размыванием» научного языка чувствовалась школа духовной риторики. С.Н. Булгаков писал:

Философия, сохраняя свою диалектическую ткань как материю творчества, должна искать свою вдохновляющую музу, которую все-таки не сможет заменить школьный учитель (хотя бы имя ему было И. Кант). И этим мусикийским заветам, идущим от эллинства и Платона, в меру сил своих учил нас служить и Вл. Соловьев, в котором поэзия была не случайным и внешним придатком к философствованию, но подлинной его основой, мистическим его документированием (Булгаков С.Н. Тихие думы. - М., 1918. - С. 139)

Многих русских философов отличали утонченность и изысканность стиля (С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский). Эстетическое своеобразие, барочность в диалогах Л.П. Карсавина отмечали еще современники. Философская мысль исследует не только логически определенное, но и бессознательное, размышления о душе и духовности, о смысле жизни и смерти требовали эмоциональности и интуитивности. Яркого стилистического эффекта достигал, в частности, Н.А. Бердяев использованием «Фигуры шока», оксюморона, парадоксального сочетания слов-терминов.

В своих философских книгах, как утверждает сам автор, Н.А. Бердяев почти никогда не прибегал к анализу и пользовался лишь методом характеристики. «Я всегда хотел уловить характер, индивидуальность предмета мысли и самой мысли» . С такой установкой и с таким методом познания, естественно, автор не мог излагать своя мысли сухим, «безличностным» языком.

Вот пример самоанализа, точнее самохарактеристики:

Я всегда был человеком чрезвычайной чувствительности, я на все вибрировал. Всякое страдание, даже внешне мне малозаметное, даже людей совсем мне не близких я переживал болезненно. Я замечал малейшие оттенки в изменении настроений. И вместе с тем эта гиперчувствительность соединялась во мне с коренной суховатостью моей природы. Моя чувствительность сухая. Многие замечали эту мою душевную сухость. Во мне мало влаги. Пейзаж моей души иногда представляется мне безводной пустыней с голыми скалами, иногда же дремучим лесом. Я всегда очень любил сады, любил зелень. Но во мне самом нет сада. Высшие подъемы моей жизни связаны с сухим огнем. Стихия огня мне наиболее близка.

Более чужды стихия воды и земли. Это делало мою жизнь малоуютной, малорадостной. Но я люблю уют. Я никогда не мог испытывать мления и не любил этого состояния. Я не принадлежал к так называемым «душевным» людям. Во мне слабо выражена, задавлена лирическая стихия. Я всегда был очень восприимчив к трагическому в жизни. Это связано с чувствительностью к страданию. Я человек драматической стихии. Более духовный, чем душевный человек. С этим связана сухость. Я всегда чувствовал негармоничность в отношениях моего духа и душевных оболочек. Дух был у меня сильнее души. В эмоциональной жизни души дисгармония, часто слабость. Дух был здоров, душа же больная. Самая сухость души была болезнью. Я не замечал в себе никакого расстройства мысли и раздвоения воли, но замечал расстройство эмоциональное.

Такая самохарактеристика духовных и душевных качеств личности, как видим, облачена в особую языковую «одежду»; метафорически данные описания в тексте выглядят вполне естественно и оригинально. И трудно представить, чтобы такой текст был подан не от личностного «я». Скромные «мы», «наш», «нами», а тем более безличностное представление субъекта речи здесь оказались бы абсолютно неприемлемыми.

Написание текста ученым является завершающим этапом в решении творческой задачи, но вместе с тем научный текст не может не отражать моменты поиска нужных решений, а это часто связано с интуитивными процессами в мышлении и потому не может быть абсолютно безэмоциональным. Оригинальность взгляда на изображаемый предмет не может не сочетаться с оригинальностью в эмоциональной оценке его, а это неизбежно сказывается на стиле, манере изложения. Конечно, сам научный предмет провоцирует своеобразное отношение к форме изложения, к выбору языковых средств. Естественно, оригинальность стиля трудно обнаружить в научно-технических текстах, где большую часть текстового пространства занимают формулы, графики, таблицы, а вербальный текст служит лишь связующим элементом. Практикой написания подобных текстов давно уже отработаны стандартные речевые формулы, избежать которых не представляется возможным, как бы к тому не стремился автор.

В текстах гуманитарного цикла - по истории, философии, литературоведению, языкознанию - возможности для проявления авторской оригинальности более широкие, хотя бы потому, что научные понятия и представления определяются и объясняются словесно, т.е. авторская интерпретация предмета изложения отражается в тексте через речевые средства и их организацию.

Большие возможности для проявления индивидуальности автора дает, бесспорно, научно-популярный текст. Автор прибегает к аналогиям и метафорическим сравнениям, художественным элементам стиля, в силу характера самого текста, его назначения. Такие литературные украшения текста позволяют автору обратиться к личному опыту читателя для объяснения незнакомого научного понятия или явления. Естественно, что авторские обращения к литературным средствам художественности избирательны, у каждого автора свои ассоциации, своя методика изложения материала. Сам научно-популярный текст располагает к такой избирательности. В тексте данного типа речевые средства, кроме функции непосредственной передачи научной информации, выполняют и иные роли: это средства разъяснения научного содержания и создания контакта автора с читателем, это средства активного воздействия на читателя с целью убеждения, формирования у него оценочной ориентации. Выбор таких средств создает специфику авторского изложения. Способность к обработке сложной абстрактной информации у автора текста обнаруживается именно на речевом уровне. Ведь популяризатор обязан рассчитывать на адекватное восприятие текста, ради этого он и обращается к средствам наглядности, основывающимся на переносе опыта из одной области в другую. Так рождаются сравнения, сопоставления, которые помогают понять интеллектуальную информацию.

Вот, например, как наглядно, с использованием сравнений, олицетворений и метафор рассказывается о нейронах мозга:

Подобно снежинкам или человеческим лицам, в природе нет двух в точности одинаковых нейронов. […]

Несхожесть нейронов обусловлена не только богатством их внутреннего строения, но и запутанностью связей с другими клетками. Некоторые нейроны имеют до десятка тысяч таких контактов («синапсов», если по-научному, или «застежек» в буквальном переводе на русский). Так что поневоле в общем дружном хоре каждый нейрон вынужден вести свою мелодию, отличную от других и высотой звука и тембром.

Впрочем, нейроны мало похожи на хористов, они «переговариваются» друг с другом, подобно муравьям, с помощью различных химических кодов. Передают сигналы вещества, называемые медиаторами. Сейчас мы знаем около ста медиаторов, и сколько еще неизвестно!

Комбинации химических приливов и отливов, идущих по проводящим путям мозга, несут не только информацию. Ученые полагают, что эти химические волны ответственны и за вечно меняющийся калейдоскоп эмоций и восприятий - всего того, что мы называем настроением.

Нейрон способен говорить с другими нейронами не только на языке химии. Мозг является также небольшим генератором (мощностью около 25 ватт) электрических импульсов. […]

И нейрон с нейроном говорит… Денно и нощно не смолкают, не прерываются эти беседы. Их ритмы, темп, характер подчинены жизненным задачам человека, особенностям его физического и духовного развития и его состояния. Здесь-то и кроются истоки сознания (Ю. Чирков. «И нейрон с нейроном говорит» // Наука и жизнь. - 1988. - № 11) .

Такая беллетризация изложения помогает наладить контакт с читателем, на известных примерах объяснить сложные понятия и процессы и, следовательно, заинтриговать читателя.

Современная научная литература (в том числе и гуманитарная) в общем ориентируется на монолитность стиля. Вопреки дифференциации самих наук наблюдается усиление единства внутристилевых характеристик, в направлении отказа от индивидуальных, эмоционально-экспрессивных черт стиля. Однако, если обратится к истории развития русской науки и становления научного стиля, то окажется, что такая нивелировка изложения не всегда была присуща научным сочинениям. Причин тому много, как объективных, так и субъективных, в частности можно назвать и такую: часты в русской истории факты, когда ученый и писатель, беллетрист совмещались в одной личности. Такое двустороннее дарование не могло не сказаться на манере письма. И поэтому вполне естественным, например, кажется написание М. Ломоносовым трактата о химии в стихотворной форме.

Русские историки, философы блестяще владели беллетристическим стилем.

Слог ученого может оказаться в высшей степени оригинальным и без особых притязаний на таковую, без нарочитой беллетризации. Например, работы выдающегося филолога XX в. В.В. Виноградова по стилю изложения выделяются особыми, присущими данному автору качествами. «Это стиль затрудненной научной прозы, принуждающий читателя думать, сопоставлять, различать и вникать в оттенки мысли». «Игра словами, каламбуры, ирония составляют не только издавний лингвистический и литературоведческий интерес В.В. Виноградова, но и особенность его научного стиля. И сквозь этот стиль сознательно или бессознательно явственно проступает образ авторского «я» самого В.В. Виноградова». Аналитический характер ума В.В. Виноградова проявлялся в стиле постоянно и по-разному: и в научном скептицизме и научной осторожности; и в отказе от упрощений и прямолинейных обострений проблем; и в широкой критике существующих концепций; и в тщательности и многогранности рассмотрения исследовательских проблем.

В настоящее время область деятельности ученых и писателей размежевалась в силу резкого изменения самого уровня науки, ее специализации. К тому же, круг ученых чрезмерно расширился, и совмещение исследовательских и литературных способностей в одном лице стало крайне редким. И объективно становление научного стиля, его стандартизация и стабилизация, привели к преобладанию «общего» в языке над индивидуальным. Проблема этого соотношения для современной научной литературы крайне актуальна. Хотя очевидно, соотношение это меняется в сторону преобладания общего. В современном научном тексте авторы стремятся, часто в целях объективизации сообщения, а так же благодаря общей стандартизации языка науки, к уничтожению оценочно-экспрессивного и личностно-эмоционального слова, к унификации как лексического материала, так и синтаксического строя. В целом стиль научных работ становится все более строгим, академичным, неэмоциональным. Этому способствует и унификация самих жанров научных сочинений и унификация их композиций.



9. Стилистическое расслоение русской лексики.

Слова стилистически неравноценны. Одни воспринимаются как книжные (интеллект, ратификация, чрезмерный, инвестиции, конверсия, превалировать), другие - как разговорные (заправский, сболтнуть, малость); одни придают речи торжественность (предначертать, волеизъявление), другие звучат непринужденно (работа, говорить, старый, холодно). «Все многообразие значений, функций и смысловых нюансов слова сосредоточивается и объединяется в его стилистической характеристике», - писал акад. В.В. Виноградов.

При стилистической оценке лексики важнейшими являются два критерия:

1) Принадлежность слова к одному из функциональных стилей русского языка или ее отсутствие;
2) Эмоционально-экспрессивная окраска слова , его экспрессивные возможности.

Функциональным стилем называется исторически сложившаяся и социально осознанная система речевых средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения.

По функционально-стилевой принадлежности все слова русского языка можно разделить на две большие группы:
1) общеупотребительные , уместные в любом стиле речи (человек, работать, хороший, много, дом)
2) закрепленные за определенным стилем и воспринимающиеся за его пределами как неуместные (иностилевые): лицо (в значении "человек"), вкалывать (в значении "трудиться"), клёвый, предостаточно, жилплощадь, строение.

В современном русском языке выделяются книжные стили:
- научный,
- публицистический,
- официально-деловой.

Книжным стилям противопоставлен разговорный стиль , выступающий преимущественно в устной форме.

Особое место, на наш взгляд, в системе стилей занимает язык художественной литературы, или художественный стиль (художественно-беллетристический).
Язык художественной литературы, точнее художественная речь, не представляет собой системы языковых явлений, напротив, он лишен какой бы то ни было стилистической замкнутости, его отличает разнообразие индивидуально-авторских средств.

Функционально-стилевое расслоение лексики

Стилистическая характеристика слова определяется тем, как оно воспринимается говорящими: как закрепленное за определенным функциональным стилем или как уместное в любом стиле, общеупотребительное. Стилевой закрепленности слова способствует его тематическая отнесенность. Мы чувствуем связь слов-терминов с научным языком (квантовая теория, ассонанс, атрибутивный); относим к публицистическому стилю слова, связанные с политической тематикой (всемирный, конгресс, саммит, международный, правопорядок, кадровая политика); выделяем как официально-деловые слова, употребляемые в делопроизводстве (нижеследующий, надлежащий, потерпевший, проживание, оповестить, предписать, препровождается).

В самых общих чертах функционально-стилевое расслоение лексики можно изобразить так:

Наиболее четко противопоставлены книжные и разговорные слова (ср.: вторгаться - влезать, соваться; избавиться - отделаться, отвязаться; криминальный - бандитский).

В составе книжной лексики можно выделить слова, свойственные книжной речи в целом (последующий, конфиденциально, эквивалентный, престиж, эрудиция, предпослать), и слова, закрепленные за конкретными функциональными стилями (например, синтаксис, фонема, литота, эмиссия, деноминация тяготят к научному стилю; предвыборная кампания, имидж, популизм, инвестиции - к публицистическому; акция, потребитель, работодатель, предписывается, вышеуказанный, клиент, воспрещается - к официально-деловому).

Функциональная закрепленность лексики наиболее определенно выявляется в речи. Книжные слова не подходят для непринужденной беседы (На зеленых насаждениях появились первые листочки), научные термины нельзя употребить в разговоре с ребенком (Весьма вероятно, что папа войдет в визуальный контакт с дядей Петей в течение предстоящего дня), разговорные и просторечные слова неуместны в официально-деловом стиле (В ночь на 30 сентября рэкетиры наехали на Петрова и взяли в заложники его сына, требуя выкуп в 10 тысяч баксов).

Возможность использовать слово в любом стиле речи свидетельствует о его общеупотребительности. Так, слово дом уместно в различных стилях: Дом № 7 по улице Ломоносова подлежит сносу; Дом построен по проекту талантливого русского архитектора и относится к числу ценнейших памятников национального зодчества; Дом Павлова в Волгограде стал символом мужества наших бойцов, самоотверженно сражавшихся с фашистами на шлицах города; Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом (Марш.). В функциональных стилях специальная лексика используется на фоне общеупотребительной.

Эмоционально-экспрессивная окраска слов

Многие слова не только называют понятия, но и отражают отношение к ним говорящего. Например, восхищаясь красотой белого цветка, можно назвать его белоснежным, белехоньким, лилейным. Эти прилагательные эмоционально окрашены: заключенная в них положительная оценка отличает их от стилистически нейтрального слова белый. Эмоциональная окраска слова может выразить и отрицательную оценку называемого понятия (белобрысый). Поэтому эмоциональную лексику называют оценочной (эмоционально-оценочной).
Однако следует заметить, что понятия эмоциональные слова (например, междометия) не содержат оценки; в то же время слова, в которых оценка составляет само их лексическое значение (причем оценка не эмоциональная, а интеллектуальная), не относятся к эмоциональной лексике (плохой, хороший, гнев, радость, любить, одобрять).

Особенностью эмоционально-оценочной лексики является то, что эмоциональная окраска «накладывается» на лексическое значение слова, но не сводится к нему, функция чисто номинативная осложняется здесь оценочностью, отношением говорящего к называемому явлению.

Функционально-стилевой аспект значения слова связан с рассмотрением социальных задач коммуникации. Русский язык обслуживает все сферы жизни общества – быт, экономику, политику, науку, культуру. Связи языка с общественными сферами обусловливают его социальную стратегию, его функционально-стилевое назначение.

Стиль – это социально осознанная, объединенная функциональным назначением система языковых средств, которая характеризуется отбором этих средств, их комбинациями и преобразованиями. Разные сферы речи связаны с конкретными функциональными стилями.

Функциональный стиль – подсистема языковых средств, «закрепленная в данном обществе за одной из наиболее общих сфер социальной жизни и частично отличающаяся от других разновидностей того же языка (подсистем) по своим основным параметрам – лексикой, грамматикой, фонетикой» (Ю.С.Степанов. Стиль //Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990. С.494). В современном русском литературном языке выделяют три функциональных стиля: нейтральный, книжный и разговорный .

Функциональным стилям свойственна своя стилистика – организация экспрессивных и эмоционально-оценочных средств. Поэтому стилевое и стилистическое тесно связаны и взаимодействуют друг с другом. Стилевое характеризует принадлежность слова к нейтральной, книжной или разговорной подсистеме; стилистическое – к квалификативному компоненту книжной или разговорной подсистемы: отрада (книжн., высок.) – грязнуля (разг., неодобр.).

Каждый из функциональных стилей обладает своими фонетическими и лексико-фразеологическими особенностями, специфическими морфологическими формами и синтаксическими конструкциями. Основу словарного состава современного русского языка образует нейтральная лексика . Ее иногда называют межстилевой , поскольку она употребляется в любом функциональном стиле языка, в письменной или устной форме речи.

Нейтральной называется общеупотребительная лексика, которая:

1. именует обыденные понятия повседневной жизни общества (быт, жизнедеятельность человека, природу, время, пространство, вес, объем и пр.);
2. лишена терминологических имен;
3. не имеет экспрессивных, эмоционально-оценочных коннотаций.

К нейтральной лексике относятся слова типа дом, нож, деревянный, зеленый, бежать , спать, хорошо, плохо, и, а, но, на, по. Межстилевая лексика обеспечивает единство русского литературного языка как системы и является основой функционально-стилевой дифференциации слов. По сравнению с ней определяется принадлежность слова к тому или иному стилю. Использование межстилевых слов создает необходимую общедоступность изложения, на фоне которой выделяются стилево-стилистические характеристики других слов. Но при этом некоторые многозначные слова в одних значениях выступают как нейтральные, а в других – как закрепленные за определенным стилем языка: брат «каждый из сыновей в отношении к другим детям этих родителей» является нейтральным словом; в значении же «всякий человек, объединенный с говорящим общими и интересами» слово принадлежит к книжной лексике – братья по духу (книжн., высок.).

Нейтральный стиль и соответственно нейтральная лексика выделяются не во всех учебниках и научных исследованиях. Считается, что это общеупотребительная лексика, которая не обладает собственными параметрами. Однако само отсутствие стилевой маркированности (отмеченности) позволяет считать данный признак дифференциальным и выделить нейтральный стиль как разграничивающий, с одной стороны, книжный, с другой – разговорный.

Книжный стиль (или книжная речь) – сфера литературной, главным образом, письменной речи, характеризующаяся специализацией информации. Книжный стиль языка включает три подстиля – научный, официально-деловой, публицистический , каждый из которых характеризуется специфическим составом лексики.

Научная лексика обслуживает сферу науки и характеризуется как бы обезличенной информацией о природе, человеке и обществе. Стилеразличительными признаками научной лексики являются:

1. терминированность семантики слова;
2. систематика научных понятий;
3. логизация значения научного понятия;
4. отсутствие эмоционально-экспрессивных коннотаций;
5. отсутствие слов сугубо разговорного характера.

В состав научной лексики входят:

а) терминосистемы как парадигмы отраслей специализированного знания: валютный курс (финн.) «стоимость продажи ценных бумаг»; марка (финн.) «денежная единица в Германии и Финляндии»; боны (фин.) «кредитные документы, дающие право на получение денежной суммы»;

б) терминированные значения слов: Сталь . «Твердый, серебристый металл, сплав железа с углеродом и другими упрочняющими элементами» (СОШ); Треугольный . «В форме треугольника, имеющий три угла» (СОШ);

в) абстрактные имена, называющие отвлеченные понятия: аналогия, бытие, вместимость, гипотеза, двучленный, классифицировать, обусловливать, реализовывать ;

г) модальные слова, выражающие достоверность/недостоверность сообщения: безусловно, вероятно, возможно, несомненно ;

д) слова, определяющие порядок изложения мысли: во-первых, во-вторых, кроме того , итак, таким образом и др.

Официально-деловая лексика обслуживает сферу письменных официально-деловых отношений. Она имеет следующие стилеразличительные признаки:

1. четко выраженную социально-функциональную направленность;
2. относительную стилевую закрытость;
3. стандартизацию и унификацию имен;
4. наличие функциональных коннотаций;
5. распространенность языковых штампов.

В составе официально-деловой лексики выделяется большое количество тематических парадигм, называющих разные отрасли деловой жизни. В их числе административная, официально-документальная, дипломатическая, канцелярско-деловая, юридическая парадигмы: округ, регион, губернатор, мэр (админ.); паспорт, прописка, решение , контракт (офиц.-докум.); посол, виза, нота, саммит (дипл.); заявление, докладная , вышеупомянутое, исходящее (канц.-дел.); завещание, дарственная, истец (юрид.).

Функциональные коннотации этого пласта лексики – «специализированное», «унифицированное», «служебное».

Официально-деловая специализация общеупотребительной лексики обусловлена сферой ее применения в общественной жизни: базар (книжный, овощной, новогодний), высокий (уровень договора, статус договаривающихся сторон), дело (торговое, юридическое), лицо (физическое, юридическое, подставное).

Публицистическая лексика используется средствами массовой информации (газеты, радио, телевидения и др.) по актуальным общественно-политическим вопросам современности, текущей жизни. Стилеобразующими признаками этой лексики являются:

1. ориентированность сферы употребления слова: бюджет, эмиссия, рефинансирование (финансовая сфера); мюзикл, шоу (театральная сфера); рейтинг , партия, лидер (политическая сфера);
2. информативная точность слова: возгорание, экспертиза, лицензирование, энергоблок (научная сфера);
3. образность и броскость слова (экспрессивно-деятельностная функция слова): шаманы и политики; нефть, газ, лес… женщины; болеть социализмом ; неюбилейные размышления (необычность сочетаемости создает языковые игровые ситуации);
4. использование слов с коннотативной семантикой, включая личностный компонент значения, слова с эмоционально-оценочными коннотациями:

а) единодушие, масштабность, щепетильность (позитивы);

б) военщина, сговор, украшательство (негативы);

5. отсутствие стилевой замкнутости слова и его определенная штампованность – личностный компонент семантики: в тени («стараясь быть незаметным») налога; честные («открыто воспроизведенные») копии картин; приливы и отливы («успехи и провалы») спектакля;

6. языковые трафареты: комплекс вины, тупиковая ситуация, политические игры, ударить автопробегом по конкурентам .

Разговорный стиль (или разговорная речь) – сфера устного литературного языка, определяемая ситуацией неофициальности общения и потому характеризующаяся непринужденностью и непосредственностью. В современной лингвистической литературе введен термин «разговорный язык» (Е.А.Земская), называющий так вторую разновидность литературного языка наряду с первой – книжным языком. Разговорный язык выделяется на следующих основаниях:

1. устная форма речи;
2. обусловленность ситуацией общения;
3. неполнота выражения мысли;
4. непринужденность общения;
5. жест и мимика как дополнительная словесная передача информации.

Эти нелингвистические факторы коммуникации определяют специфику норм разговорного языка в области фонетики, лексики, словообразования, морфологии, синтаксиса, что позволяет утверждать о существовании собственных системно-языковых свойств.

В разговорной лексике по традиции выделяются две группы: 1. литературно-разговорная лексика , употребляемая в разнообразных сферах устного общения: Дотянуть . 5. «Оттянуть, замедлить выполнение чего-либо до какого-либо времени» (СРЯ); Важничать. «Напускать на себя важность, принимать внушительный вид, держаться высокомерно» (СРЯ); Задолжник . «Тот, кто имеет задолженность, долг» (СРЯ) и 2. разговорно-бытовая лексика , используемая в повседневном, бытовом обиходе, имеющая сниженный характер: Дочиста . 2. «Целиком, полностью, без остатка» (СРЯ); Валить . 2. «Небрежно бросать, беспорядочно складывать в большом количестве куда-либо» (СРЯ); Дочка. 2. «В обращении пожилого или взрослого человека к молодой женщине, девушке, девочке» (СРЯ).

Стилехарактеризующими свойствами разговорной лексики являются:

1. широкое употребление указательных слов (местоимений 3-го лица, указательных местоимений и местоименных наречий), сопровождающихся жестами и мимикой: он, она, оно, это, эта, вон, вот, туда, сюда и пр .: Оно вон туда («поставь стул на место»); Эта не знаю / сюда – туда («не знаю, куда положила сумку»);
2. использование гиперонимов (родовых слов) с опустошенным лексическим значений вместо гипонимов (видовых, конкретного значения слов): дело, вещь , штука, история и др.: Это дело («писать сочинение»)/ мне надоело ; Куда сунули эту штуку («книгу»)?; Ты мне / историю («нежелание убирать в квартире») брось !;
3. наличие слов «сниженного» значения с экспрессивными и эмоционально-оценочными коннотациями (слова этого типа нередко относят к просторечию): бахнуть, мельтешить, тараторить, шарахнуть и др.: Я как бахнула («написала») заявление ; Что мельтешишь («мнешься»), скажи!; Затараторила («быстро ибестолково заговорила») в Кузькину деревню !;
4. распространение отглагольных существительных: балаболка, открывалка , тарахтелка, цокалка и пр.: Ну, балаболка («болтунья»), куда открывалку («консервный нож») дела ?; Цокалка («женщина в туфлях на шпильках») пошла; Заводилка («человек, возбуждающий кого-л.») хорошая / ничего не скажешь ;
5. употребление составных номинаций вместо забытого слова: Эта / как его (нож) / положи на место ; Дай мне чем едят («ложку»); Я / со мной работает («сослуживец») и т.д.

Неподготовленность и быстрота устной речи меняют ее интонационный рисунок; паузы возникают там, где в нормированной книжной речи их нет, - перед словом, которое в нужный момент «не находится» для обозначения чего-л., или в ситуации, когда придаточные предложения «сливаются» в потоке речи с главным предложением и др.

Разговорная лексика широко регистрируется в словарях экспрессивными и эмоционально-оценочными коннотациями в виде помет бран., шутл., ирон., ласк., фамильярн. и др.: модерновый (одобр. или неодобр.), ласточка в функции обращения (уменьш.-ласк.), карапуз (шутл.), бабеха (ласк.-презр). Родовой пометой этого пласта лексики является разговорное (разг.).

Общая демократизация речи в конце ХХ века «внедряет» разговорную лексику с ее яркостью, живостью, экспрессивностью и экспансивностью в официальные выступления, доклады, интервью, публицистические, научные статьи и т.д.

Просторечная лексика – социально обусловленная, нелитературная разновидность лексики русского языка. В противоположность книжному и разговорному языку просторечие не имеет своей системно-языковой специфики, оно не закреплено, как диалекты, за определенной территорией и отличается от литературного языка: смещением ударения (шОфер, пОртфель, полОжить ), изменением морфологических форм (фамилие , статуй, с матерю (поговори) и синтаксических конструкций (Ничем не нуждаюсь; Не емши целый день; Споначалу встрял в этом деле ).

Просторечная лексика употребляется в сниженной – грубой, грубоватой и бранной речи. Слова просторечной лексики коннотативны и обладают экспрессивно-стилистическими значениями, представленными в словарях в виде помет груб., бран., пренебр. и др.: деляга (прост., пренебр.), прихвостень (прост., презр.), сачок в значении «лентяй, бездельник» (прост., шутл. и презр.). Ср.: лИчить «идти к лицу», швЫркнуть «потянуть носом», хаханьки «смешки» (прост.) – слова, лишенные в просторечии негативных оценок. Периферию просторечия составляют вульгаризмы – бранные и «непристойные» слова: стерва, сука, тварь, подлюга, стибрить и др.

Просторечные слова характеризуются:

1. сужением семантики слова, т.е. употреблением одного из значений многозначного слова: утереться «замолчать», лаять «грубо и резко говорить», железка «железнодорожный путь»;
2. ложной этимологией: полуклиника «поликлиника»», спинжак « пиджак», подстамент «постамент»;
3. развитием просторечно-метафорических значений: размочИть «сообразить»; клеиться «прижиматься», «ластиться»; в упор не вижу «не хочу видеть»;
4. эвфемизацией – заменой слова книжным, высоким или нейтральным словом – для подчеркивания своей «культурности»: мадам «вежливое обращение к женщине, девушке», супруга « жена», отдыхать «спать»;
5. употреблением просторечных именных, глагольных и наречных именований: легковуха «легковая машина», свиннота «свинство», вчастую «часто», заполошный «неуравновешенный»;
6. собственной сферой ласкательно-уменьшительных имен: папаня , маманя, братуха , племяш, грамотёнка «грамотность», коньячишко и т.д.

Просторечие как лингвосоциальное явление принято рассматривать в качестве особого лексико-фонетического, семантико-стилистического и грамматического пласта речи, не соответствующего сфере литературного языка. Между тем просторечие является средством языковой коммуникации, обыденного общения людей в городе, в современных поселках и деревнях. В этом случае просторечные элементы являются органическими фонетическими, лексическими, грамматическими и другими фрагментами обиходной речи.

Просторечие как эмоционально окрашенный способ изображения действительности входит в состав художественной речи и служит средством характеристики персонажей, бытописания и т.д.