1. Притчи Соломона. Сын мудрый радует отца, а сын глупый - огорчение для его матери. В предыдущей главе была великолепно описана сущность и ценность небесной мудрости в контрасте с посулами греховной глупости. В этой же главе начинаются собственно притчи Соломона. В большинстве случаев они представляют собой набор несвязанных между собой афоризмов, замечательных по глубине мысли и тонкости наблюдения, стилистически выраженные в форме противопоставления или иллюстрации. В этих высказываниях содержатся божественные нормы нравственности, одинаковые для всех. Эти причти от первой до последней - сокровища мудрости. Они описывают как отдельных людей, так и семьи, и государство. Предыдущие главы представляют собой удивительное введение в книгу. Выдающееся изображение великого Советника (главы 1 и 8) рекомендует нам Его милостивые наставления, касающиеся принципов истинного счастья и практического благочестия.

Первый стих обращает внимание на ценность благочестивого воспитания в личной и общественной жизни, на его связь с земным бытием и с вечностью. Ребенок, за которого молились, которого наставляли и наказывали родители, в Господнее время выберет путь мудрости и порадует отца.

Многие матери, к сожалению, познали только огорчение, принесенное глупым сыном. В таких случаях нужно задуматься, не избалованность ли вместо дисциплины, не удовольствия ли вместо благочестия, не мир ли вместо Библии научали ребенка.

2. Не доставляют пользы сокровища неправедные, правда же избавляет от смерти. Самые значительные земные сокровища не доставляют пользы (23:5; Мтф. 6:19). Сокровища же неправедные доставляют еще меньше пользы. «Человек может наслаждаться ими некоторое время, получая лишь мнимую пользу» (епископ Сандерсон). Но какую пользу принес Ахаву виноградник Навуфея, когда гнев Божий испепелял царя в чертогах из слоновой кости? Какую пользу извлек Иуда из тридцати сребреников? Они не избавили его от смерти, а напротив, повергли в смерть вечную. Благочестивый должен искать праведность. Возьмите пример молитвы и уверенности у человека Божьего: «Непорочность и правота да охраняют меня, ибо я на Тебя надеюсь» (Пс.24:21).

3. Не допустит Господь терпеть голод душе праведного, стяжание же нечестивых исторгнет. Видеть только духовный смысл в обещаниях, касающихся земной жизни, - значит терять большие благословения. Они относятся не только к ветхозаветной эпохе. «Но обещание требует веры, которая убеждает нас, что Бог помогает нам» (Коуп).

4. Ленивая рука делает бедным, а рука прилежных обогащает. Ежедневные наблюдения не оставляют сомнения в том, что ленивые руки приводят к бедности, тогда как руки прилежных обогащают, вознаграждая сборщика урожая. Прилежный труд был основой райской жизни (Быт.2:15), и хотя теперь он отмечен печатью грехопадения (Быт.3:19), он все еще приносит благословение, а при Божьем провидении несет богатство. Никогда Господь не раздавал Своих благ бездельникам. Моисей, как и пастухи Вифлеема, смотрел за стадами (Исх.3:1-2; Лк.2:8-9). Гедеон был занят веянием пшеницы (Суд.6:11). «Дни нашей праздности - дни активного труда сатаны», - замечает епископ Холл.

5. Собирающий во время лета - сын разумный, спящий же во время жатвы - сын беспутный. Соломон только что противопоставил праздность усердию. Здесь же он противопоставляет предусмотрительность недальновидности. Воля Божья в том, чтобы молодой человек собирал знания так же, как крестьянин собирает свой урожай. Как часто причиной бедности разума, слабости характера и вредных привычек является сон во время жатвы! «Тот, кто в юности бездельничает, в старости будет носить позор» (Генри). «Пусть молодежь, листающая эти страницы, знает, что я, достигнув зрелого возраста, с глубочайшим сожалением вспоминаю, что в свое время не получил образование. Теперь же невежество стесняет меня и препятствует мне. Я отказался бы от большей части своей заслуженной репутации, если бы это позволило мне потратить ее остаток на основательные познания в науке и искусстве» (сэр Вальтер Скотт).

Еще раз окиньте взглядом огромную жатву: сколько возможностей послужить Богу! Так что будем делать добро, пока есть время (Гал.6:10). Быть соработником Христа на такой жатве - великая честь (Мтф. 12:30). Беспутство - ничего не делать, когда работы так много.

Пусть Господь не позволит мне спать (тем более в доме Божьем), когда звучит голос с неба. Это позорит моего пастора, церковь и Господа.

6. Благословения - на голове праведника, уста же беззаконных заградит насилие. Не удел ли праведника злоключения (Ин.16:33; Деян.14:22; 2Тим.3:12)? И все же, насколько превосходят злоключения те благословения, что венчаютголову праведника! Эти благословения бывают как земными (Втор.28:1-6; 1Тим.4:8), так и духовными (Ис. 32:17). Они исходят и от человека (16:7; Иов.29:11-13), и от Бога (Пс.3:9; 5:13; Ис.64:4-5; Мтф. 5:3-12).

7. Поистинеблагословенна память праведного родителя (31:28), верного служителя (Евр.13:7), благочестивого царя (2Пар.24:6) и самоотверженного христианина (Мр. 14:9). «Ни благовония, ни памятники не сохранят так память о человеке, как его благочестивая жизнь, в которой он чтит Бога, а ближнему помогает. Слава такого человека намного долговечнее, чем известность тех, кто достиг успеха на любом другом поприще» (Бэрроу).

Нечестивым никогда не получить подобной славы. Уже в этой жизни память о них омерзеет. «Выбирайте, как будут вспоминать о вас люди - добрым словом или злым», - говорил благочестивый епископ Пилкингтон.

8. Мудрый сердцем принимает заповеди, а глупый устами преткнется. Сердце - это место пребывания истинной мудрости, и учительный дух - наилучшее доказательство ее влияния. Ибо тот, кто знает себя, всегда рад новому наставлению. Как только заповеди снисходят с неба, хорошо наставленный христианин сразу же принимает их, как отец его Авраам (Евр.11:8; Быт.22:1-3).

Но посмотрите на человека, который называет себя верующим, а не имеет в сердце мудрости. Он любит доктрины и символы веры, но не молитву. Он предпочитает задавать пытливые вопросы, но не желает слышать прописных истин. Его беспокоят дела других людей, а на свои он давно махнул рукой. Он ходит из церкви в церковь, из дома в дом, как болтливый глупец, рассуждающий о вере. Он преткнется, упадет и опозорится, его же глупость будет бить его, словно тростью. Пусть жизнь такого человека напоминает нам о глупости нашего сердца. Юный христианин, опасайся той веры, в которой нет ни смирения, ни постоянства, ни любви, потому что она далеко отстоит от Бога.

9. Кто ходит в непорочности, тот ходит безопасно; а кто превращает пути свои, тот будет наказан. Христианин должен быть непорочным, но непорочность не значит совершенство. Он охотно ходит перед Богом, а не перед людьми. Нечистота может опорочить самое святое занятие. Невозрожденный человек вопиет: «Покажи мне легкий путь!» Кто ходит в непорочности, ходит под защитой Господа, Его провидения и Его обещаний. Трудностей не избежать, но и избавление неминуемо; так были избавлены пленники Вавилона. Они прошли через огонь испытаний, и благодаря этому избежали безгранично большей опасности - вероотступничества (Дан.3:21-29).

Петр отрекся от Евангелия, потому что сошел с верного пути (Гал.2:14). Непорочная же жизнь делает нас способными постигать и принимать истину, признавать Владыку Спасителем (Деян.5:31). Мы должны верить в Его жезл и жертву, в Его святые заповеди и бесценные обещания. Так во всем, что ни делаем, мы сможем воплощать в жизнь суть Евангелия.

Искажение Божьих правил и движение по извращенным путям в желании избежать трудностей лишает нас уверенности быстрее, чем самый тяжелый крест. Божье око видит пути каждого, и отступивший будет наказан позором. Такое наказание пришлось нести Иакову до конца жизни. Петр выслушал выговор всенародно (Гал.2:11-14). Иуда и Анания - примеры, вписанные в анналы Церкви.

10. Кто мигает глазами, тот причиняет досаду, а глупый устами преткнется. Соломон изображает двух человек: один доставляет неприятности своим собратьям, другой - себе. Первый - наказание для ближнего, потому что он враг Богу. Глупый же презирает мудрость (1:7), поэтому преткнется.

11. Уста праведника - источник жизни, уста же беззаконных заградит насилие. Славное преимущество праведников - живущий внутри Дух, кладезь живой воды (Ин.4:14; 7:38). Посему его уста, наполняемые из небесного родника, - источник жизни, из которого истекает освежающая вода (16:22). Его речь служит Богу.

Служитель Божий, помни о том, что тебе дана честь служить церкви именно этим даром (ст. 21; 15:7; Еф.4:29). Ты столь многим обязан Божьей благодати, которая сделала твои уста источником жизни, в то время как насилие заградит уста беззаконных. Последние обнаружат, что они воюют сами с собой, и придут в смятение.

12. Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи. Сравнение простое, но важное. Ненависть, в какие бы одежды ее ни рядили, есть эгоистическое начало человека (Тит.3:3). Как пламя, тлеющее под землей, она постоянно возбуждает распри, вызывает и лелеет зависть и чувство превосходства. Когда раздор разгорелся, Божье имя покрывается бесчестьем. Не должно ли это подвигнуть нас на молитву, бодрствование и духовную борьбу?

Давайте подробно изучим тринадцатую главу Первого послания к коринфянам. Пусть она станет зеркалом для нашего сердца. Любовь покрывает, не обращает внимания на мелочи, мгновенно прощает и забывает. Полная искренности, искусная, она ищет самые лучшие пути решения сложных вопросов, не выдавая недостатков брата. Облачимся же в Господа Иисуса, в Его дух прощения и жертвенной любви, и станем прощать, как Он простил нас (Кол.3:13). Гир заметил: «Одно дело покрыть грех перед людьми, и совсем другое - покрыть его перед Богом. Первое - деяние любви (1Кор.13:4; Гал.6:2). Второе требует безграничной платы. Только такая плата может отвратить вечный гнев Бога (Рим.3:25; 1 Ин.1:7; Пс.31:1)».

13. В устах разумного находится мудрость, но на теле глупого - розга. Этот стих лучше всего иллюстрирует тот контраст, который наблюдался между жизнью Соломона и жизнью его сына. Мудрость на устах появляется из сердца разумного. Весь мир желал слышать мудрость Соломона (3Цар.4:31; 10:1), сердце его было полно разума, которого недоставало Ровоаму. Глупость Ровоама стала розгой для его тела. Розга использовалась для телесных наказаний по закону Моисея. Учитесь искать мудрости от уст мудрых. Иначе недостаток этой мудрости, или, скорее, неспособность сердца искать ее, уложит вас под розгу.

14. Мудрые сберегают знание, но уста глупого - близкая погибель. Тем, как он сберегал знание, Соломон продемонстрировал, что достоин называться мудрецом. Неудивительно, что мудрость находится на устах, ибо «от избытка сердца говорят уста» (Мтф. 12:34). Иероним вспоминает о своем друге Непотиане так: «Ежедневным чтением и размышлением над священной Книгой, он сделал из своей души библиотеку Христа». Если вы сберегаете знание, пока еще юны, вы накопите ценнейшее сокровище, хотя и его едва хватит, чтобы выстоять в грядущих испытаниях. Каждый день добавляйте что-нибудь в хранилище. Из-за недостатка здравого смысла глупец, постоянно враждуя с Богом, идет к собственной погибели.

15. Имущество богатого - крепкий город его, беда для бедных - скудость их. Так оно и есть на самом деле. Имущество богатого окружает его, защищая от многих зол, но в то же время дает ложную уверенность в том, богатство есть гарантия спокойствия и стабильности в жизни. Человек становится сам себе богом, полностью забывая о Боге истинном.

У бедняков нет подобной защиты. Они живут в городе без стен, открытом любому нападению (14:20; 19:7; 22:7; Ин. 7:48-49).

Как следует не поразмыслив, мы, конечно же, решим, что богачи счастливы, а бедняки несчастны! Но Божье Слово учит нас вот еще чему. Бог избрал бедных мира сего, которые богаты верой (Иак.2:5). Подумайте об Иисусе, который освятил бедность Своим благословенным примером (Лк.2:7-12; 8:3; Мтф. 8:20). Подумайте о богатстве благодати Его, поднимающей бедных из трясины.

Богатые подвержены своим искушениям, бедные - своим; и тот, и другой нуждается в особой Божьей благодати. Но оба могут обезопасить себя: если богатый будет нищ духом и великодушен сердцем (1Пар.29:14), а бедный - богат верой и доволен приобретением благочестия (1Тим.6:6-8; см. также Иак.1:9-10).

16. Труды праведного - к жизни, успех нечестивого - ко греху. Признак служителя Божьего - труд, а не безделье. Так что даже повседневные дела должны вести нас на путь жизни (Иер.2:15-16). Бог действует в нас, нами, с нами и через нас (Ис.26:12). Мы же действуем в Нем и через Него. Помните, что посеет человек, то и пожнет (Гал.6:7).

17. Кто хранит наставление, тот на пути к жизни; а отвергающий обличение - блуждает. В том, что путь к жизни открыт перед нами, видна невероятная милость. Наставление прокладывает нам тропу. Кто хранит наставление, обязательно найдет жизнь и насладится ею. Чем больше мы ценим наставление, тем больше внимания обратим на каждый урок, преподаваемый в небесной школе. Но человек, отвергающий обличение, глух к голосу, который способен спасти его от гибели.

18. Кто скрывает ненависть, у того уста лживые; и кто разглашает клевету, тот глуп. Вся библейская история, начиная с главы о грехопадении, дает множество примеров, подтверждающих истинность этой притчи. Вспомните и поразмыслите над скрытой ненавистью Каина, когда он говорил со своим братом (Быт.4:8), о Сауле, замышлявшем против Давида (1Цар.18:20-22, 29), и о врагах ветхозаветной церкви, возвращавшейся в Иерусалим из Вавилона (Ездр. 4:1-16; Неем.1:6).

Вырван ли этот корень горечи из сердца христианина? Искренни ли мы при встрече с теми, к кому испытываем если не ненависть, то, по крайней мере, сильную неприязнь? Вежливость бывает холодной и обманчивой. Действительно ли мы подразумеваем то, что говорим? Согласуются ли наши дела и чувства? Не укрепляем ли мы свой авторитет за счет других людей? «Возможностей для поклепа всегда полно для тех, кто готов воспользоваться ими. Ни невиновность, ни мудрость не могут защитить от клеветы, доброе имя любого благочестивого человека находится в опасности. С другой стороны, мы не имеем права плохо думать о ближнем на основании догадок, подозрений, слухов. Дело должно быть ясным, и очевидным - только тогда мы можем составлять отрицательное мнение о человеке, негодовать на него в сердце и критически отзываться о нем. Справедливость требует исчерпывающих доказательств. «Любовь не мыслит зла и всему верит». Неразумно делать скоропалительные выводы до того, как собраны все свидетельства» (Бэрроу).

В Божьих очах дух клеветы посягает на новую заповедь любви, которую исполняют все ученики Иисуса (Ин.13:34-35). Господь, очисти сердца наши от тайной ненависти!

19. При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои - разумен. Лицемерие и клевета - не единственные грехи языка. Все слова, если вспомнить из какого грязного источника они текут, греховны. А уж если слов много, то греха тем более не избежать.

Есть грех самомнения : мы хвалим сами себя, потому что больше никто этого не делает (27:2). Мы обожаем слушать самих себя, назойливо предлагая свои суждения по разным вопросам.

Есть также грех пустой болтовни. Глупец вечно говорит ни о чем: не потому, что он полон чего-то, а именно из-за пустоты; не для того, чтобы дать наставление, а из чистой любви к разговору. Пустословие - это грех, безответственное отношение к великому дару речи. Епископ Батлер говорил: «Пустослов работает только языком, он не пользуется другими своими способностями. В мире можно повстречать людей, которые, кажется, даже не задумывались о том, что «есть время молчать». Такое время может легко заметить каждый: оно наступает тогда, когда человеку нечего сказать или когда лучше умолчать о том, о чем хотелось заявить вслух». Умение справляться с языком свидетельствует об истинности веры. Поскольку грех связан смногословием, безусловно, придержать язык будет мудро.

Нужно не молчать, а говорить осторожно, взвешивать свои слова, молчать, если сказать нечего, заканчивать разговор, когда все ясно, говорить, учитывая время и обстоятельства. «Пустые слова на Божьих весах весят много» (Николс). Давайте думать о грехах языка как о гвоздях, пронзивших руки и ноги нашего Спасителя. Так мы сможем сдерживать уста (Пс.140:3).

20. Отборное серебро - язык праведного, сердце же нечестивых - ничтожество. Язык, производя грех (ст. 18-19), становится позором для нас, но иногда он может стать и нашей славой. Наши слова должны быть отборным серебром, очищенным от окалины мира, они должны блистать небесной чистотой.

21. Заметьте, насколько полезным может быть эта часть тела. Если мы живем с Богом, то язык станет сосудом для небесной закваски. Уста праведного пасут многих. Мы должны выводить церковь на злачные пажити. Фокс, автор книги о мучениках, так говорил о епископе Ридли: «Люди стремились послушать его проповеди, роились вокруг него, как пчелы, желавшие усесться на цветок и вкусить сладкого нектара глубокого наставления». Как когда-то наш Господин преломил хлеб и дал ученикам, чтобы те раздали толпе (Мтф. 14:19; Мр. 6:41; Лк. 9:16; Ин.6:11), так и поныне Он дает Своим служителям небесное пропитание для их паствы. Каждый воскресный день перед нами совершается великое чудо. При преломлении нетленный хлеб приумножается. Алчущие, плачущие, труждающиеся и ослабевшие - все, кто понимает свою нужду, чувствуют себя окрепшими и окрыленными.

Что касается глупых, так у них могут быть полные сундуки добра, но в сердцах нет отборного серебра (ст. 20). Они не только не питают других, а сами умирают от недостатка разума. Они умирают из-за того, что сердце их не ищет разумения. «Они умирают от голода посреди нетронутых пажитей Евангелия» (Шультенс).

22. Благословение Господне - оно обогащает и печали с собою не приносит. Мы прочли в четвертом стихе, что рука прилежных обогащает. Здесь мы видим, что обогащает благословение Господне. Здесь нет никакого противоречия. Один замечает первоначальный источник богатства, другой говорит об орудии, добывающем богатство. Первое не действует без второго, а второе - без первого. Лентяй ждет успеха, но не желает трудиться; безбожник трудится, но полагается только на свое усердие. Христианин же усердствует, вооружившись Божьим благословением. Такое мудрое сочетание усердия и веры позволяет ему трудиться, смиренно уповая на Бога (Ин.6:27).

К благословению Господню божественная рука печали не добавляет. Благословение не приносит печали, так как всякую печаль Бог превращает в благословение. Стяжание богатства может стать стяжанием печалей. Сребролюбивый выбор Лота принес ему немало горечи (Быт.13:10-11; 14:12; 19:15; 2Пет.2:8). Ахав носил царский венец, но на своем одре лежал удрученный душой (3Цар.21:4). Отвергнув Христа, богач снискал себе печаль и в этой жизни, и в жизни вечной (Лк.18:23-25). Счастливы те люди, которые знают, как жить в нужде и в изобилии и оставаться довольными в любой ситуацией (Флп.4:12).

23. Для глупого преступное деяние как бы забава, а человеку разумному свойственна мудрость. Не унижаем ли мы других своим остроумием и красноречием? Поступать так - крайне эгоистично. Молодежь всегда надо учить уважать чувства других людей и относиться к окружающим с пониманием.

Человек разумный слишком мудр для того, чтобы наслаждаться причинением боли ближнему. Всем нам, носящим имя Господа, нужно воспитывать в себе самоотверженный и любящий ум (Флп.2:4-8).

24. Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится. Нечестивые боятся, что их грехи обнаружатся, и правильно делают.

Но если желанию праведников суждено исполниться, вере и терпению нужно поупражняться. Расти в благодати можно только тогда, когда осознаешь испорченность своего сердца. Путь к святости лежит через тяжелые испытания. Скорби приходят в ответ на молитвы. Но все желаемое праведником исполнится.

25. Как проносится вихрь, так нет более нечестивого; а праведник - на вечном основании. Внезапно, словно вихрем, уносит нечестивого. Все его надежды и удовольствия, все благодатные возможности и Божьи милостивые призывы вдруг исчезают навсегда. Исполняющий же волю Божью будет жить вечно (1 Ин.2:17); он на вечном основании. Вера поставила его на камне спасения, он построил свой дом на скале, и никакой вихрь не может повредить ему (Мтф. 7:25).

Однако помните, что такова уверенность праведного. Если потворствовать греху, он потрясет ваше основание намного сильнее, чем все внешние нападки земли и ада. Поэтому пребывайте в благочестивом страхе. Тогда вы сможете смело взирать на бедствие, смотреть смерти в лицо и уверенно говорить: «Я в безопасности» (Рим.11:20).

26. Что уксус для зубов и дым для глаз, то ленивый для посылающих его. Соломон изображает, как ленивый раздражает своих работодателей. Бывает, что нужно потушить пожар, оказать первую медицинскую помощь, отправить срочное сообщение. В таких случаях ленивый человек совершенно бесполезен. Здравый смысл подсказывает, что следует выбирать трудолюбивых слуг.

Ленивец может разочаровать господина и спровоцировать его гнев. Мы должны удостовериться, не грешим ли мы ленью перед нашим небесным Господином. Люди из Лаодикии, называвшие себя верующими, были отвратительны Богу своим равнодушием (Откр.3:16). Нерадивый служитель будет держать ответ перед Тем, кто его послал. Не откликаясь на призыв Господина трудиться в винограднике, он рискует жизнью (Мтф. 20:7; 25:30).

27. Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся. Страх Господень - это все благочестивые устремления, ибо все они проистекают из одного источника. Те, кто боятся Господа, существенно отличаются от нечестивых, которые боятся тех, кого ненавидят. Дитя Божье боится Бога, потому что любит Его. Здесь страх Господень справедливо противопоставлен нечестивым, потому что они отвергли благодать Божью. Непомерное увлечение миром иссушает источник жизни и часто приводит к безвременной смерти.

28. Ожидание праведников - радость, а надежда нечестивых погибнет. Страх Господень не только не мешает осуществлению ожиданий праведников, но часто способствует ему. Это ожидание названо радостью, потому что ему «сопутствует терпение и надежда, и оно закончится счастливым исходом» (Диодати). Начало его находится в вечности (Тит. 1:2). Его сущность - Христос и небеса. Основание его - дело Христа (1Пет.1:3, 21). Надеетесь ли вы на это? Тогда, как воскликнул один благочестивый человек, «кто хочет, пусть будет несчастен; а я не буду, не могу!» Христианин, старайся делать твердым свое упование (2Пет.1:10). Проявляй радость, как надлежит наследнику славы. Не позволяй себе падать духом, чтобы мир не подумал, что твоя надежда ничтожна. Многочисленные сомнения уравнивают верующих с неверующими. Безграничная радость помогает нам «более и более делать твердым свое звание и избрание» (2Пет.1:10).

29. Путь Господень - твердыня для непорочного и страх для делающих беззаконие. Благочестивый Никодим обрел силу, когда встал на путь Господень. Самый слабый верующий сможет в Господней силе идти и не уставать. Своими силами мы «можем отчаяться изгнать грех из сердца - это все равно, что сдвинуть гору голыми руками» (епископ Рейнольдс). Но мы верим, что в укрепляющем нас Иисусе Христе все возможно (Флп.4:13).

Делающим беззаконие Бог не помогает. Они узники, а не воины. Они даже не догадываются, что им необходима сила. Судья прогонит их прочь, и тогда придет их погибель (Лк.13:27).

30. Праведник во веки не поколеблется, нечестивые же не поживут на земле. Мы знаем, что праведники «в этой жизни верой и надеждой наслаждаются жизнью вечной» («Заметки реформаторов»). Никто - ни на земле, ни в преисподней - не может лишить их этой жизни (Рим.8:38-39).

Уверенность нечестивых также не поколеблется, ибо у них ее нет. Они не обладают правами праведников. Они не наследуют землю и не называются сынами Божьими.

31. Уста праведника источают мудрость, а язык зловредный отсечется. Здесь снова говорится, что добродетельные уста ждет благословение. Они источают мудрость. Этот дар следует тщательно взращивать. Разные люди применят его по-разному. Ответы на вопросы: как, что, когда и кому говорить - требуют большой мудрости. Зловредный язык готовит себе же гибель - он отсечется (8:13; 18:7; Пс.11:4; 51:3-7; 119:3-4; Числ.16:1-33). Боже мой, сколь я обязан Тебе за узду наказания, которая хранит меня от гибели!

32. Уста праведного знают благоприятное, а уста нечестивых - развращенное. Да научится служитель Божий облекать свое самое горькое послание в благоприятное одеяние. Пусть он излагает его с сердечной убежденностью (2Кор.5:11, 20), с состраданием (Рим.9:1-3; 2Кор.2:4) и сочувствием (Тит.3:2-3; 2Кор.11:29). Для того чтобы проникнуть в людские сердца, нужно открыть уши людей.

профессор А. П. Лопухин
Толковая Библия
Толкование на книгу притчей Соломоновых

1-5. О контрастах праведных и нечестивых (насильников). 6-12. Против угнетения бедных и всякого вообще беззакония. 13-18. Против тайного служения греху насилий власти и кровожадности. 19-28. Против страсти к приобретению, насильничества и проч.

Притч.28:1. Нечестивый бежит, когда никто не гонит­ся за ним; а праведник смел, как лев.

Притч.28:2. Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников; а при ра­зу­мном и зна­ю­щем муже она долговечна.

Притч.28:3. Человек бедный и при­тесня­ю­щий слабых то же, что про­ливной дождь, смыва­ю­щий хлеб.

Притч.28:4. Отступники от закона хвалят нечестивых, а соблюда­ю­щие закон негодуют на них.

Притч.28:5. Злые люди не ра­зу­меют справедливости, а ищущие Го­с­по­да ра­зу­меют всё.
Во главе изображения нечестивого и праведного ставится противоположное душевное состояние того и другого: совесть нечестивого всегда мучит его, преследует при отсутствии всякой внешней опасности (ст. 1а, сн. Лев.26:36; Втор 28.25). Ст. 2. высказывает опытно оправданную, напр., в истории Израильского и Иудейского царства, истину, что крепость и благосостояние государства возможны лишь при твердой власти одного законного царя (как было в Иудейском царстве), а не при множестве узурпаторов царской власти (в Израильском царстве). В ст. 3 стремление нового народного начальника быстро обогатиться на счет народа приравнивается к гибельному действию проливного дождя, от которого в тропических странах обычно образуются чрезвычайно стремительные потоки, быстро затем исчезающие и оставляющие за собой гибельную засуху. В ст. 4-5 заключается резкое противоположение нарушителей и хранителей закона (ср. Ис 5.20).

Притч.28:6. Лучше бедный, ходящий в своей непорочности, нежели тот, кто извращает пути свои, хотя он и богат.

Притч.28:7. Хранящий закон – сын ра­зу­мный, а зна­ю­щийся с расточителями срамит отца своего.

Притч.28:8. Умножа­ю­щий име­ние свое ростом и лихвою соберет его для бла­го­творителя бедных.

Притч.28:9. Кто откло­няет ухо свое от слушания закона, того и молитва – мерзость.

Притч.28:10. Совраща­ю­щий праведных на путь зла сам упадет в свою яму, а непорочные наследуют добро.

Притч.28:11. Человек богатый – мудрец в глазах сво­их, но умный бедняк обличит его.

Притч.28:12. Когда торже­с­т­ву­ют праведники, великая слава, но когда воз­вышают­ся нечестивые, люди укрывают­ся.
Ст. 6 повторяет мысль Притч 19.1; ст. 7 сн. Притч 23.20:29.3; ст. 8 сн. Притч 13.22; Иов 27.16-17; ст. 9 сн. Притч 15.8; ст. 10 сн. Притч 26.27; ст. 11 сн. Притч 26.16. Мысль ст. 12 о благотворности возвеличения праведников и гибельности возвышения грешников повторяется и ниже Притч 29.2.

Притч.28:13. Скрыва­ю­щий свои преступле­ния не будет иметь успеха; а кто сознает­ся и оставляет их, тот будет по­милован.

Притч.28:14. Блажен человек, который всегда пре­бывает в бла­го­гове­нии; а кто ожесточает сердце свое, тот по­падет в беду.

Притч.28:15. Как рыка­ю­щий лев и голодный медведь, так нечестивый властелин над бедным народом.

Притч.28:16. Нера­зу­мный правитель много делает при­тесне­ний, а не­на­видящий корысть про­должит дни.

Притч.28:17. Человек, виновный в про­литии человеческой крови, будет бегать до могилы, чтобы кто не схватил его.

Притч.28:18. Кто ходит непорочно, то будет невредим; а ходящий кривыми путями упадет на одном из них.
В ст. 13 высказывается та, общая Ветхому и Новому Завету (Пс 31.5; I Ин 1.9) истина, что свободное чистосердечное исповедание человеком своих грехов приносит ему прощение грехов от Бога, тогда как упорное сокрытие человеком грехов своих или непризнание их такими ведет лишь к осуждению. Ст. 14 высказывает в качестве побуждения к покаянию и исповеданию грехов пред Богом - страх и благоговение пред Богом, боязнь прогневить Его правосудие нарушением Его воли. Ст. 15-16, как и ст. 2-3, говорит об отрицательном и положительном типах носителей власти; очевидно, что здесь уже не идеальная точка зрения на царскую власть, а заимствованная из наблюдений опыта. Ст. 17-18 говорят о нечистой запятнанной и чистой, непорочной совести, и о различных путях и судьбах той и другой.

Притч.28:19. Кто воз­делывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом, а кто подражает праз­дным, тот насытит­ся нищетою.

Притч.28:20. Верный человек богат благо­слове­ниями, а кто спешит раз­богатеть, тот не останет­ся не­на­ка­за­н­ным.

Притч.28:21. Быть лицеприятным – нехорошо: такой человек и за кусок хлеба сделает неправду.

Притч.28:22. Спешит к богат­с­т­ву завистливый человек, и не думает, что нищета по­стигнет его.

Притч.28:23. Облича­ю­щий человека найдет по­сле бóльшую при­язнь, нежели тот, кто льстит языком.

Притч.28:24. Кто обкрадывает отца своего и мать свою и говорит: «это не грех», тот – сообщник грабителям.

Притч.28:25. Надмен­ный раз­жигает ссору, а надеющийся на Го­с­по­да будет бла­го­ден­ство­вать.

Притч.28:26. Кто надеет­ся на себя, тот глуп; а кто ходит в мудрости, тот будет цел.

Притч.28:27. Да­ю­щий нищему не обеднеет; а кто закрывает глаза свои от него, на том много про­клятий.

Притч.28:28. Когда воз­вышают­ся нечестивые, люди укрывают­ся, а когда они падают, умножают­ся праведники.
Предлагаемые в ст. 19 похвала труду и порицание праздности высказывались уже в Притч 11.11. В ст. 20 восхваляется истинность и справедливость человека и, по контрасту с тем, осуждается излишнее стремление человека к быстрому обогащению, как само по себе, так и потому, что такое стремление обычно соединяется с нравственно не безупречными средствами приобретения (ср. Притч 20.21:21.5). Лицеприятие на суде осуждалось не раз и прежде: Притч 18.5:24.23, осуждается и здесь - ст. 21. Ст. 22 восполняет сказанное в ст. 21, указывая на последствия неумеренной страсти к приобретению. Указываемое в ст. 24 преступление заклеймено, как позорнейшее, еще в Притч 19.26, а особенно в словах Спасителя (Мф 15.5; Мк 7.11). Высокомерие и самонадеянность ст. 25 - осуждались еще в Притч 21.4; сн. Притч 13.10:15.18, 24.22. Ст. 26 в противоположность тому указывает мудрость в отсутствие самонадеянности и в надежде на Бога. Ст. 27 осуждает немилосердие к бедным (ср. Втор 15.7; 2Кор 9.9). Ст. 28 повторяет мысль ст. 12.

1-6. Введение в книгу: писатель ее; цель, общее содержание и основной характер книги. 7. Основное начало мудрости благочестия. 8-9. Об авторитете родителей в научении благочестию - мудрости. 10-19. Предостережение от соблазнов со стороны нечестивцев. 20-23. Увещательная и обличительная проповедь премудрости .

1 Притчи Соломона, сына Давидова, царя Израильского,

1. Стих первый и последующие, по 6-й ст. включительно, образуют надписание книги Притчей. Имя Соломона, стоящее в ст. 1, обозначает ближе всего составителя первых девяти глав книги, но, как уже говорили мы, метонимически и вся книга может быть названа произведением Соломона. Мидраш jalkut к Притч (§ 929) обращает внимание на прописное начертание первой буквы стиха (мем ), и, основываясь на числовом значении этой буквы - 40, видит здесь указание на то, что Соломон, испрашивая у Бога мудрости (3 Цар III:9), постился , подобно Моисею на горе законодательства (Исх XXXIV:28), сорок дней (Midrasch Mischle ubertr v. A. Wunsche. S. 1); здесь выражается взгляд иудейской традиции на мудрость и вообще все содержание книги Притчей как на истолкование Торы или Закона Моисеева. - Касательно словопроизводства и значения славяно-русского названия "Притча" нужно заметить, что оно обычно производится от корня течь (идти) или ткнуть (встретиться) в том и другом случае оно, по выражению Св. Василия Великого, означает припутное (соотв. греч. paroimia = para oimoV ) изречение, т. е. такое, которое служит указателем пути, руководствует человека на путях жизни, давая ему средства к благополучному течению по этим путям. Подобным образом объясняют смысл названия "Притча" Свв. Афанасий Великий и Иоанн: "Название Притчи" (paramoi ) произошло от того, что подобные изречения писались на всяком пути для вразумления и назидания проходящих по пути, писались же при пути для того, чтобы люди, не могущие заниматься словом истины, по крайней мере, мимоходом, замечали написанное, вникали в него, получали наставления. Посему некоторые и определяют их так: Притчи есть придорожное (parodion ) изречение, переносящее мысль от чего-нибудь одного ко многому. В последних словах указана одна из основных особенностей притчи: приложимость высказываемой в притче мысли ко многим (аналогичным) случаям, типичность этой мысли. По другому мнению, русско-славянское "притча" происходит от гл. "притыкать", "притачивать" (напр., при тканье - на конце полосы разными по цвету нитями), - в таком случае название это будет указывать на украшающий, образный внешний способ выражения мысли в притчах. Внутренний и внешний характер притчей, составляющих содержание книги этого имени, уясняется в следующих стихах, ст. 2-6, уясняющих смысл и значение притчей, а вместе и цель и назначение самой книги.

2 чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума;

2-6. Указывается как цель настоящего собрания притчей, - книги Притчей, так и свойство разных видов притчей, чем вместе сжато определяется целое содержание всей книги. И прежде всего притчи дают познание премудрости и учения (ст. 2а). "Так как язычники (еллины) утверждают, что они имеют мудрость, и еретики думают, что они имеют знание, то Соломон показывает в чем состоит истинная мудрость и истинное знание, чтобы кто-нибудь, увлекшись сходным названием мудрости, не впал в мудрования язычников и еретиков". Услышав его божественные изречения, всякий мудрый будет еще премудрее (Свв. Афан. Вел. и Ин. Злат.). Мудрость, евр хокма (LXX: sofia , Vulg. : sapientia), по филологическому составу еврейского слова, означает (по Schultens"y): soliditas, твердость, основательность (собств. сгущенность, puknothV ), затем высшее разумение жизни и вещей в их существе, наконец, умение располагать жизнь свою сообразно с этим знанием, нормально определять отношения к Богу и ближнему и через то получить счастье жизни. Очевидно, "мудрость" шире всех следующих понятий и включает их в свой объем. Практическую сторону "мудрости" представляет "учение" или "наставление", слав. - наказание , евр. - мусар , LXX: paideia , Vulg. : disciplina - вся система воспитательных мер, не исключая и карательных.

По мидрашу, "мудрость" (хокма ) и "учение" (мусар ) неразрывно связаны друг с другом, причем второе является следствием первой. В книге Притчей, далее, заключается разумение словес или изречений мудрости евр. бина , LXX: dronhsiV , Vulg. : prudentia (евр. бина по коренному значению своему включает в себе момент различения - напр., между добром и злом (3 Цар III:9), мудростью и глупостью, высшим и низшим, полезным и вредным), т. е. (по свв. Афан. Вел. и Ин. Злат.) "приобретение познания о едином истинном Боге". Что касается язычников, то одни из них богом называли вещество, а другие уподобили его идолам; находятся, также, в заблуждении и еретики касательно истинного Бога. Против них-то Соломон и излагает истинное понятие о Боге, говорит о Его неизреченности (XXV:2); о промысле (XV:3-21, XXII:2; XXIII:13); о правосудии (XV:8-25), о миротворении говорит не просто, но утверждает, что Господь все сотворил Словом Своим и премудростью (III:19; VIII:26-27, 30), так как свойство истинного Бога составляет то наипаче, что Он есть Отец Сына. В ст. 3 указываются первые плоды "мудрости" и "учения": то и другое содействуют усвоению "правил благоразумия" (евр. мусар гаскел ), правосудия (точнее - правды, цедек ), суда (мишпат ) и правоты (честности, мешарим ), Vulg. : ad suscipiendam eruditionem doctrinae, justitiam et judicium et aequitatem. LXX иначе передают первую половину ст. 3-го: dexaqsai strofaV logwn , а по другим спискам (кодд. 68, 109, 147, 157, 161, 248) у Гольмеса, Комплют. Альд, еще +: kai luseiV ainigmatwn . В слав. Острожской и Елисаветинской Библии, соответственно последней прибавке вся первая половина 3 ст. читается: прияти же извитие словес и разрешение гаданий . Извитие словес , поясняют свв. Афан. Вел. и И. Злат., суть "такие изречения, в которых открываем сокрытый в них смысл, вращая умом, или исследуя их размышлением (напр. X:5, XXVII:25)". Таким образом, притчи изощряют ум человека, делают его находчивым, способным к отгадыванию смысла загадочных речей.

3 усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты;
4 простым дать смышленость, юноше - знание и рассудительность;
5 послушает мудрый - и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы;

4-5. Указанное в ст. 3 значение притчи имеют прежде всего для юношества, но затем и для людей взрослых, опытных и мудрых. Первым притчи дают "смышленность", евр. орма , собст. лукавство (Быт III:1), как и греч. panourgia , лат. astutia; здесь в добром смысле (ср. VIII:5, 12; XIII:16; XIV:15; XXII:3) - благоразумия или предусмотрительности, для избежания от сетей хитрых и злонамеренных (ср. Мф X:16), - а также вообще знание и рассудительность (евр. даат узимма , LXX: aioqhsin k . engoian , Vulg. : scientiam el intellectum). Но притчи, как готовые правила житейской и духовной мудрости, полезны и для людей зрелых и мудрых: мудрый слушая эти притчи становится еще мудрее, и разумный приобретет "искусство управлять" (особ. государством, сн. XI:14), евр. тахбулот . LXX: kuberughsiV (управление кораблем). Vulg. : gubernacula, слав. : строительство , т. е. вообще искусство или навык к благоустроению жизни (сн. XX:18; XXIV:6). В ст. 6 говорится, что разумный при помощи притчей не только сумеет благоустроить жизнь свою (религиозную, нравственную семейную и общественную), но еще навыкнет понимать замысловатые и загадочные речи, евр. мелица вехидот , LXX: skoteinwn logon k . ainigmata . По-видимому, здесь разумеются такие специальные притчи загадочного свойства, какие особенно имеют место в гл. XXX. Древние, особенно жители Востока, высоко ценили искусство предлагать и отгадывать загадки (ср. Суд XIV:12-19). Царица Савская приходила в Иерусалим, из дальней страны чтобы испытать Соломона загадками и поучиться заключенной в них мудрости Соломона (3 Цар X:1). Впрочем, ввиду того, что в рассматриваемом ст. 6 выражении "замысловатая речь" (мелица ) и "загадка" (хида ) сопоставляются с более общими выражениями "притча" (машал ) и "слова мудрых" (дибре хакамим ), можно думать (свв. Афан. Вел. и И. Злат.), что в ст. 6 имеются в виду "не хитросплетенные слова, обольщающие видом правдоподобия, но точные, как бы познанные самими говорящими и выражающие как бы приговоры, произносимые ими" (напр., XV:13-14). Обыкновенно люди определяют дела по последствиям, премудрый же открывает причины действий, чтобы человек, зная причины зол, остерегался их, и представляет как бы краткий очерк движения души (напр., X:12; XIII:4; XIV:11) "...Если ты исследуешь каждое изречение книги ты найдешь, что оно сказано и написано для того чтобы слушающие познавая причины зол и благ, избегали худого, и творили доброе". Мидраш в целом стихе видит указание на Тору.

6 чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их.
7 Начало мудрости - страх Господень; [доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу - начало разумения;] глупцы только презирают мудрость и наставление.

7. Не относится к надписанию (как думали Эвальд, Филиппсон, Берто, Кейль и др.), а начинает собой уже первую часть книги по девятую главу включительно. В слав. русск. Библии средина стиха (в русск. синод. перев. заключенная в скобки) читается только у LXX и представляет заимствование из Пс CX:10, хотя это добавление и хорошо подходит к содержанию стиха по текстам евр. и Вульг., служа пояснением его смысла.

Первые слова ст. 7 имеют значение эпиграфа или темы всей книги, преимущественно первой ее части (гл. I-IX). Страх Божий, благоговейный трепет пред Богом неразлучен с самым понятием Богопочтения и благочестия; именно страх Божий положен был в основание Завета Иеговы с Израилем (Втор IV:10). Страх Божий есть, вместе с тем, и начало истинного ведения и истинной премудрости - в том смысле, что в цепи знаний, нужных для приобретения премудрости, Богопочтение должно занимать первое начальное место, что оно должно быть главным и преимущественным предметом знания, равно как и в том отношении, что благочестие - постоянное благоговейное настроение в отношении к Богу - должно быть господствующим духовным настроением в искателе мудрости. В своем стремлении к приобретению мудрости он должен быть проникнут убеждением, что премудрость в строгом смысле принадлежит единому Богу, что Он есть источник премудрости (II:6 сн. Иак I:5 сл.), что без света Его откровения ум человеческий вечно блуждал бы во мраке невежества и заблуждений относительно главнейших истин (ср. 1 Кор I:20). Из этого убеждения проистекает для искателя мудрости обязанность искать благословения Божия на труды свои для приобретения знаний, служить этими трудами славе Божией и пользе ближних, совершать это служение с благоговейным опасением прогневать Господа ложной мудростью, и благодарить за успехи в мудрости (еп. Виссариона . Толкование на Паримии II, с. 9-10). И мудрость и благочестие отвергают, к своей погибели, нечестивые люди у которых нечестие помрачает здравый смысл (ср. Иер IV:22). Книга Притчей предназначена отнюдь не для них, и если о нечестии - безумии таких людей в ней весьма часто говорится, то это делается с целью вразумления разумных и благочестивых, так как страх Божий (и премудрость) с обратной своей стороны есть ненависть к неправде и греху (ср. VIII:13).

8 Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей,
9 потому что это - прекрасный венок для головы твоей и украшение для шеи твоей.

8-9. Уже в этом отделе предложены как положительные, так и отрицательные побуждения к мудрости - благочестию. Сказав о страхе Божием (ст. 7), как начале или основе истинной премудрости, Премудрый на втором месте, согласно последовательности заповедей в десятословии Моисеевом (Исх XX:12; Втор V:16, ср. Еф VI:1-3), поставляет учительный авторитет родителей - отца и матери (Талмуд понимает аб "отец", и эм "мать" в переносном смысле, разумея под отцом Бога, а под матерью общество Израилево, или, по другому мнению, мудрость, но это - уже перетолкование грамматико-исторического смысла обоих понятий в данном тексте), причем отцу усвояется наставление (слав. : наказание , греч. - paideia , лат. - discipline, евр. - мусар ), - иногда соединявшееся с мерами и физического воздействия отца на сына (XXIII:13-14, сн. XXII:15), - матери же - только завет (русск.) или заветы (греч. - qesmoi , лат. - Иex, евр. - тора ). Того, к кому Соломон обращается (здесь как и в I:10; II:1; III:1) с наставлениями, он называет сыном, - отчасти прежде всего в физическом смысле (он мог иметь в виду Ровоама), а затем вообще юношество, по праву учительства, в знак отеческого участия и доброжелательства; о возрасте слушателей отсюда ничего нельзя заключать, во всяком случае, указанное интимное обращение не есть только литературный прием, хотя и не заключает еще в себе новозаветного представления о рождении в духовную жизнь, как у Апостола (1 Кор IV:15; Флм 10; Гал IV:19). Мидраш понимает ст. 8 в смысле увещания соблюдать все заповеданное на горе Синай относительно почтения к родителям. - Послушание родителям, их советам и заветам, служит лучшим украшением юноши - в роде прелестного венка на голове (ср. IV:9) и ожерелья на шее (III:3; VI:21).

10 Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся;
11 если будут говорить: "иди с нами, сделаем засаду для убийства, подстережем непорочного без вины,
12 живых проглотим их, как преисподняя, и - целых, как нисходящих в могилу;
13 наберем всякого драгоценного имущества, наполним домы наши добычею;
14 жребий твой ты будешь бросать вместе с нами, склад один будет у всех нас",-
15 сын мой! не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их,
16 потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови.
17 В глазах всех птиц напрасно расставляется сеть,
18 а делают засаду для их крови и подстерегают их души.
19 Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им.

10-19. После общего обращения и увещания к ученику (ст. 8-9), Соломон предлагает ему частное увещание, конкретное предостережение от увлечений на зло со стороны "грешников" (ст. 10), евр. хаттаим , Vulg. : peccalores, LXX: andreV asebeiV , слав. - мужие нечестивии - злодеи, для которых преступление сделалось обычаем (ср. Пс I:1, Притч XVI:29). Предостерегая ученика своего от гибельного влияния со стороны подобных злодеев, Соломон раскрывает подлинную суть и истинные мотивы их злодейских замыслов (11-14): посягая на собственность и жизнь ближнего, без всякой вины с его стороны, с величайшею наглостью и жестокостью злодеи пытались прельстить приглашаемого в сообщничество юношу мыслью о безнаказанности преступления (ст. 12) и о большой доле в предполагаемой добыче (13-14). Изобразив обольстительные и преступные намерения злодеев, Премудрый со ст. 15 (понижение периода) в положительной категорической форме предостерегает своего слушателя от следования по их "пути"; предостережение это и по содержанию и по форме речи напоминает начальные слова Псалтири: "блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста" (Пс I:1). Ст. 16, повторяемый пророком Исаиею (Ис LIX:7) и Ап. Павлом (Рим III:15), не имеется у LXX-ти: однако, считать этот стих в евр. Вульг. слав. русск., заимствованным у пророка Исаии, нет основания; скорее у пророка Исаии цитаты из более древних библейских книг не представляют чего-либо необычного; притом во многих кодд. LXX (23, 68, 157, 252, 254, 295, 296, 161, 248 и др. у Гольмеса, Комплют. Альд.) имеют в себе ст. 16. В ст. 17-19 слушатель ограждается от влияния обольстительных речей злодеев - указанием на ожидающее их наказание - конечную гибель, вопреки той безнаказанности на какую они рассчитывали.

20 Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой,
21 в главных местах собраний проповедует, при входах в городские ворота говорит речь свою:
22 "доколе, невежды, будете любить невежество? доколе буйные будут услаждаться буйством? доколе глупцы будут ненавидеть знание?
23 Обратитесь к моему обличению: вот, я изолью на вас дух мой, возвещу вам слова мои.

20-32. В противовес соблазнительным речами преступных людей (ст. 11-19), ищущих себе единомышленников, здесь выводится Премудрость также призывающая к себе учеников и побуждающая их к покаянию; но тогда как преступные речи злодеев ведутся под покровом глубокой тайны, вещания и облачения Премудрости раздаются во всеуслышание - "на улицах, на площадях, ... в главных местах собраний" (20-21). Эта премудрость, судя по свойству Ее наставлений и вразумлений, как и по всему образу Ее выступления, не есть ограниченная сила человеческая, а всемощная сила Божия, которая одна может говорить с таким авторитетом, сила, в повиновении которой для людей заключено всякое благо и счастье, а в противлении - гибель. Совершенно произвольно и ошибочно мнение некоторых западных, усматривающих в изображении Премудрости в Притч I:20 сл., VIII:22 сл. влияние парсизма на библейскую письменность. В действительности понятие "Премудрости" выросло на чисто библейской, самобытной почве. В книге Иова (XV:7-8; XXVIII:12 сл.) Премудрость изображается весьма сходно с книгой Притчей. Самый образ выступления Премудрости (20-21 сл.) вполне напоминает проповедническую или учительную деятельность народных законоучителей (ср. 2 Пар XVII:7-9), а также пророков и - позже - апостолов (Мф X:27; Лк XIV:21), всех посланников той же Премудрости (Лк XI:49). Далее, со ст. 22, излагается самое содержание проповеди Премудрости.

Первую половину ст. 22 LXX и слав. ("елико убо время незлобивии держатся правды, не постыдятся" ) передают не в обличительном смысле, как в евр. Вульг. русск., а в положительном - в смысле похвалы "незлобивым". Но с контекстом речи ст. 22 более согласуется обличительный смысл (подобно как в Пс IV:3): обличаются люди трех категорий: 1) невежды (простаки, евр. петаим ), 2) буйные осмеятели кощунники, презрители всего святого (евр. лецим ) и 3) глупцы - люди чуждые ведения тупые и всегда готовые духовно пасть (евр. кесилим ), словом, все, с намерением или по неведению противящиеся истине. И в ст. 23 Премудрость от полноты своего духовного богатства желает пролить духа мудрости (ср. XVIII:4) всем без различия, нуждающимся в ней; мудрость и благочестие, по взгляду Премудрого, как и по учению всей Библии, не есть достояние лишь избранных натур, но обильно изливаются во всякий ум, душу и сердце, раз они открыты для воздействия свыше (ср. Ин VII:37-39).

24 Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего;
25 и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли.

24-25. Но так как столь внушительные, трогательные и многократные вещания Премудрости успеха не имели, то речь ее меняет тон и характер: после продолжительных, но бесплодных, призывов к покаянию Божественная Премудрость грозно возвещает гибель всем упорно коснеющим во зле.

26 За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас;
27 когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота.
28 Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня.
29 За то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня,
30 не приняли совета моего, презрели все обличения мои;
31 за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их.

26-31. Со всею наглядностью и полнотой изображается жалкое, отчаянное состояние людей, упорно презиравших веление Премудрости: внезапность гибели (ст. 27, сн. 1 Сол V:7), отсутствие сочувствия со стороны (ст. 26), бесплодность раскаяния (ст. 28) во всем этом нечестивые лишь пожнут естественные и неизбежные плоды своего нечестия (ст. 31, сн. Гал VI:7).

32 Потому что упорство невежд убьет их, и беспечность глупцов погубит их,
33 а слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла".

В ст. 32-33 заключается выразительное противоположение гибельности состояния презрителей Премудрости и прочности счастья послушных гласу Ее. Последние всегда остаются спокойны потому что внешним успехам и лишениям, как и всей земной, временной жизни, не предают того исключительно важного значения, какое все это имеет в очах нечестивых. Воззрение же благочестивых на жизнь и ее блага, у Премудрого, как и у Апостола, определяют ее правилом: "благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей" (1 Тим IV:8). В первой половине ст. 32 чтение русск. перев. "упорство... (у архим. Макария - непокорность) убьет их" , точно передающее евр. чтение и соотв. - Вульгаты, следует предпочесть греч. и слав. "зане обидеша младенцев, убиени будут" .

3) притчи параболические, соединяющие в себе элементы притчи синоними­ческой и антитетической: они представляют нечто сходное в совершенно различных родах явлений особенно явлении этических и физических, причем первая строка стиха представляет какой-либо штрих из картин природы, а вторая – какую-нибудь этическую истину, первое полустишие представляет, так сказать, аллегорическую картину, а второе – объяснительную подпись к ней (напр. ).

Из такой искусственной формы притчей само собой следует, что они отнюдь не могут быть отожествляемы или сближаемы с народными пословицами, каких много бывает у всякого народа (у греков: собрание притчей семи мудрецов, поэтов и Пифагора; у римлян – Катона, Ю. Цезаря), особенно же было много у народов древнего Востока, напр. у арабов (собрания притчей, как произведений народной мудрости, у арабов были известны под именем – Абу абайда и Майдани). Напротив, в собрании притчей Соломоновых даны опыты именно одного или нескольких мудрецов – обнять истины или общие мудрости в применении к возможным многоразличным частным случаям жизни и выразить их в кратких, остроумных и удобозапоминаемых изречениях (ср. Толков. Библ. т. II, с. 383), которые, не имея тесной логической связи между собой, располагаются лишь во внешней связи друг с другом.

Хотя бесспорно, что «притчи» суть, в некотором смысле, продукт субъективного творчества мудреца, продукт самодеятельного упражнения мудреца в законе, но однако совершенно недопустима мысль некоторых западных библеистов, будто мудрость книги Притчей не имеет связи с религией народа Божия, даже стоит в противоречии с нею; напротив, религия составляет основную почву всех изречений книги Притчей, закон Моисеев – основное предположение всех нравоучительных и других идей этой книги: откровение Божественное – неизменный источник всей богопросвещенной мудрости священного приточника. Отсюда притчи Соломоновы от других восточных притчей отличаются именно своим религиозным направлением и отпечатлевшимся на них характером откровения, из которого они проистекают, а вследствие этого – характером чистоты, определенности и безошибочности, с какими здесь поняты все отношения жизни и возведены к познанию определенного Богом назначения человека.

Совокупность изречений, содержащихся в книге Притчей, составляет так называемую «мудрость», евр. хокма . Эта мудрость, изрекаемая разными мудрецами, есть самостоятельная и самодеятельная Сила, говорящая через мудрецов, дающая им и всем ведение откровенной истины (: «без откровения свыше народ не обуздан, а соблюдающий закон блажен »). Все учение книги Притчей есть слово Иеговы или закон Иеговы: частнее, оно исходит от лица вечной Премудрости сотворившей мир (; сн. ), и еще до творения мира бывшей у Бога (), всегда близкой к сынам человеческим (), в Израиле же нарочито всенародно проповедующей во всех местах общественных собраний (), выслушивающей молитвы просящих (), изливающей дух мудрости на принимающих ее (), словом – личной или ипостасной Премудрости Божией.

Существенный характер мудрости, которой научает книга Притчей, как и вся так называемая хокмическая священная библейская письменность (некоторые псалмы: , , , книга Иова, кн. Екклезиаста, кн. Иисуса, сына Сирахова), слагается из двух основных черт. Эта мудрость, во-первых, всецело зиждется на религиозной основе и есть в существе своем истинное боговедение и богопочтение: «начало мудрости – страх Господень » (); «начало мудрости – страх Господень, и познание Святаго – разум » (). Мудрость эта, во-вторых, имеет прежде всего и главным образом практический характер: тогда как в пророческих писаниях весьма много места уделяется речам о судьбах народа Божия, о его верованиях и пр., в книге Притчей весь этот теоретический элемент является лишь основой, предположением всех суждений свящ. писателя, главный же предмет его речи всегда образует практическая жизнь теократического общества и отдельного члена его по руководству закона Иеговы. Существует путь Господень и этот путь – твердыня для непорочного, и страх для делающих беззаконие (). Источник всякой истинной мудрости – в законе Иеговы: «От Господа направляются шаги человека; человеку же как узнать путь свой? » (). Соответственно тому, следуют ли люди пути Иеговы или уклоняются от него, все человечество разделяется на мудрых и глупых, т. е. расположенных к принятию закона Божия и следованию путем его, – людей благочестивых, и пытающихся на место общей для всех воли Божией поставить свою частичную волю и тем нарушающих гармонию мира, – людей нечестивых и грешных (см., напр., ) . При этом неизбежным, по суду Божьему, следствием добродетели является благо и счастье, а нечестия и греха – всякого рода бедствия (см., напр., ) . Из этого основного принципа истекают все многочисленные наставления книги Притчей, обнимающие все разнообразие жизненных и житейских отношений человека. В целом совокупность изречений книги Притчей представляет собой как бы особенное нравственное законодательство, параллельное законодательству Моисея. Но если книги Моисея, по самому назначению своему в качестве законоположительных книг, обращают преимущественное внимание на развитие национальных форм гражданской и религиозной жизни евреев, как исключительно богоизбранного народа, то законодательство книги Притчей стоит на универсальной точке зрения (в целой книге ни разу не упомянуто имя Израиля) и ставит целью, рядом с специфическими чертами библейского еврейства, развивать еще и общечеловеческие стороны духовной жизни, общее гуманитарное направление к истине и добру. Понятие мудрости – в смысле книги Притчей – не ограничивается одними религиозностью, набожностью, благочестием, но обнимает жизнь еврея-теократа во всем разнообразии, по всем направлениям и во всех отношениях, так, например, в понятие мудрости необходимо входят: рассудительность, проницательность, осмотрительность, художественные дарования и мн. др. Сходясь в отношении преобладающего законодательного содержания с книгами закона Моисеева и отличаясь этим от писаний исторических и пророческих, книга Притчей имеет то сходство с последними, что моральный элемент в ней, как и у пророков, решительно преобладает над богослужебнообрядовым, культовым. Но ни о каком якобы враждебном отношении философии книги Притчей к закону Моисееву (что допускал напр. I. F. Bruch, Weishertslehre der Hebraer. En Beitrag zur Geschichte der Philos. Strassburg. 1851) не может быть речи. Напротив, закон Моисея в моральном законодательстве кн. Притчей нашел новую точку опоры, поскольку развитие общечеловеческих гуманных добродетелей должно было смягчать жестоковыйный дух народа и располагать его к исполнению и заповедей закона, притом решение моральных вопросов книга Притчей дает только в духе закона. Справедливо, поэтому, иудейская традиция (Мидраш на кн. ) утверждала, что Соломон, переходя постепенно от изречения к изречению, от сравнения к сравнению, этим путем исследовал тайны торы, и даже, что до Соломона никто не понимал надлежащим образом слов торы . Если же в правосудие и добрые дела ставятся выше жертвы, то это отнюдь не есть протест против Моисеева закона (авторитет которого, напротив, всячески охраняется в книге Притчей, см. : «кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва – мерзость »), а лишь уяснение его смысла – такое же, какое во всей силе и неоднократно находим у пророков (см. ; ; ). Так как по воззрению самой книги Притчей, для уразумения ее наставлений и советов требуются: известная мудрость, развитой смысл и чувство человеческого достоинства, то законодательство кн. Притчей, как и наша морально-христианская философия, первоначально назначалось собственно для интеллигенции народа, прежде всего для самих правителей народа (как видно из многих мест книги, уроками ее назидались прежде и более всего наследники Соломона).

Судя по всему содержанию книги Притчей, как учению о мудрости, равно как уже по самому надписанию книги , в котором она называется между прочим мудростью и словами мудрых, следует считать древним названием книги, параллельным общепринятому «Притчи», евр. Мишле , другое: «книга мудрости или премудрости», евр. сефер Хокма . С таким именем книга эта была известна уже в древнееврейском предании (в Талмуде см. тосефту к тр. Baba batra 14b), а оттуда имя это перешло и в христианское, древне-церковное предание. Хотя употребляет только название «Притчи», когда передает евр. Мишле греческой транскрипцией Μισλώθ , но более обычным у древних церковных учителей названием нашей книги были σοφία , πανάρετος σοφία . Так, св. Климент Римский (1 Посл. к Кор 67:3), приводя место , выражается: ὄυτως γὰρ λέγει ή πανάρετος σοφία . Мелитон Сардийский (у Евсевия Кесарийского «Церковная История», кн. IV, гл. 26, §13) приводит оба названия книги, как равно употребительные: Σολομῶνογ παροιμίαι , ἤ καί Σοφία . По свидетельству церковного историка Евсевия (Ц. Ист. кн. IV, гл. 22, §9), не только цитируемые им Мелитон Сардийский , Егезипп и св. Ириней Лионский, но и вся древность христианская называла притчи Соломоновы всесовершенной мудростью, πανάρετος σοφία (ὁ πᾶγ τῶν ἀρχαίων χορός πανάρετος σοφία τὰς Σολομῶνος παροιμὶας ἐκὰλουν ) и, по мнению Евсевия, такое название происходило «из неписанного иудейского предания» (ἕξ Ιουδαϊκῆς ἀγράφου παραδόσεος ). Название «книга Премудрости», без сомнения, более приличествует книге Притчей Соломоновых, чем двум неканоническим учительным книгам: «Книга Премудрости Соломона» и «Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова». И даже в сравнении с двумя каноническими книгами – книгой Иова и книгой Екклезиаста, обыкновенно причисляемыми к хокмической библейской письменности, т. е. содержащей в себе раскрытие учения о премудрости, – книга Притчей имеет преимущество полноты, цельности и законченности раскрытия учения о мудрости.

В греческой, славянской и русской Библии, как и в Вульгате, книга Притчей принадлежит к седьмерице свящ. книг – кн. Иова, Псалтирь, Притчи Соломоновы, Екклезиаст, Песнь Песней, Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова, – которые по своему содержанию именуются учительными книгами (Православный Катехизис) или премудростными, понеже в них разуму и истинней премудрости научаемся (Предисл. к первопечатной Слав. Библии), а по форме своего изложения стихотворными (свв. Григорий Богослов, Кирилл Иерусалимский , Иоанн Дамаскин и др.), т. е. в широком смысле поэтическими, частнее в изложении своем всюду представляющими так называемый параллелизм членов (о видах этого параллелизма в книге Притчей мы сказали выше).

Происхождение и состав книги Притчей. Творцом притчей в называется царь Соломон. И христианская древность признавала книгу Притчей единым произведением одного Соломона, как книга псалмов известна была с именем Давида. В пользу авторства Соломона в отношении книги Притчей говорят как внешние библейские свидетельства, так и внутренний характер приточной мудрости кн. Притчей. По , Соломон изрек три тысячи притчей (и песней его было тысяча и пять). Иисус, сын Сирахов, прославляя мудрость Соломона, между прочим, взывает к нему «душа твоя покрыла землю, и ты наполнил ее загадочными притчами... за песни и изречения, за притчи и изъяснения тебе удивлялись страны » (). Слава о мудрости Соломона, и по свидетельству 3-ей книги Царств ( сл.), распространилась очень далеко, и мудрость его, служа предметом удивления окрестных народов, впоследствии сделалась у них сюжетом для разного рода легенд и сказочных произведений поэзии. Правда, те 3000 притчей, которые, по , изрек Соломон, не могут быть отождествляемы с канонической книгой Притчей, ни по количеству своему, ни по самому характеру и содержанию, в целой книге Притчей не более 915 стихов, и следовательно большинство из 3000 притчей Соломона не могли войти в книгу Притчей: притом, судя по , притчи и вообще мудрость Соломона, выражались более всего в познании природы и отдельных ее явлений и под. ; напротив, в книге Притчей притчей такого рода не имеется, а преобладают жизненно-практические и особенно религиозно-нравственные мотивы. Не лишено, поэтому, значения предположение, что в книгу Притчей вошла лишь некоторая, избранная часть всех притчей Соломона, характера преимущественно религиозно-нравственного. Трижды повторяемое в книге Притчей надписание «Притчи Соломона » () представляет, во всяком случае, важное свидетельство в пользу происхождения, по крайней мере, большей части книги Притчей от Соломона. Некоторые частные черты и указания содержания книги Притчей своим соответствием личности и обстоятельствам жизни Соломона свидетельствуют в пользу происхождения от него кн. Притчей. Здесь, напр., весьма часто повторяется совет уклоняться от распутной женщины и распутства, вообще остерегаться от увлечений женщиной (). Советы эти напоминают читателю историю падения Соломона через женщин ( сл.): естественно видеть в этих советах предостережение от той же опасности, какой подвергся сам мудрый приточник. В книге Притчей, далее, весьма много говорится о царской власти, о благах правления мудрого царя (), помазанника Божия и провозвестника правды Божией (), милости и истины (), о гневе его на нечестивых и о благодеяниях для праведных (); о правителях мудрых и глупых, об их советниках и характере их правления (). И здесь можно видеть плод государственного опыта мудрого еврейского царя – Соломона, всецело преданного народоправлению и опытно познавшего как светлые, так и темные стороны царского служения. Равным образом, свидетельство Приточника о себе самом, как о любимом сыне отца и матери, как сыне, которого отец тщательно научал закону Божьему (), точно приложимо к Соломону: о научении Давидом Соломона хранению закона говорит (см. Толков. Библ. т. II (Спб., 1905) с. 368).

Но наряду с указанными внешними и внутренними свидетельствами происхождения книги Притчей от Соломона, имеется другой ряд данных, тоже то внешних, то внутренних, наличность которых требует ограничения писательства Соломона только известной, хотя бы и самой значительной, частью книги. Именно, в книге Притчей, кроме общего надписания в начале книги (), имеется еще шесть других надписаний, которыми книга разделяется на несколько неодинакового объема характера – отделов, и некоторые из этих отделов, по-видимому, не принадлежат Соломону, как писателю, а произошли позднее Соломона и от других лиц. На этих других писателей есть некоторое указание уже в начале книги , где упомянуты «слова мудрецов и загадки их " (дибре – хакамим вехидотам ) в качестве одной из составных частей содержания книги Притчей. Затем в гл. X, ст. 1 () по еврейскому масоретскому тексту, и латинскому переводу блаж. Иеронима, как и по русскому синод. и архим. Макария, имеется надпись »Притчи Соломона «: этой надписью, по-видимому, отмечается новый период в приточном творчестве Соломона, причем новый отдел с по – заметно отличается от первого раздела книги гл. – если в первом отделе изложено связной периодической речью учение о мудрости и побуждениях к ней, то во втором отделе речь приточника построена в форме кратких, афористических суждений по принципу, большей частью, антитетического параллелизма. Многие западные библейские комментаторы (во главе с известным Евальдом), на основании такой афористической формы речи в отделе , почитали этот отдел древнейшей частью книги Притчи, принадлежавшей перу самого Соломона, тогда как первый отдел с его необычайно планомерным развитием мыслей, западной библейской экзегетикой считается самой поздней частью книги, не только по характеру и содержанию, но и хронологически близкой к книге Иисуса сына Сирахова. Но различие формы речи, само по себе, не дает основания считать первый и второй отделы книги разновременными и принадлежащими разным писателям; гений Соломона естественно располагал многообразием форм выражения мыслей: оставаясь на библейской почве, мы, во всяком случае, должны признать всю часть книги гл. – 22Соломоновым произведением. Иначе обстоит дело с последующими отделами книги. Так, отделы: третий, (слав. 18) – и четвертый, , судя по надписаниям, принадлежат каким-то, не названным по имени, мудрецам; возможно, что эти мудрецы были современниками Соломона, даже принадлежали к его школе, в роде упомянутых в Ефана, Емана, Халкола и Дарды. Пятый отдел книги или третью главную ее часть образуют, гл. , «притчи Соломона, которые собрали (евр.: ге́тику . LXX: ἐξεγράψαντο , Vulg.: transtulerunt) мужи Езекии царя Иудейского », (), в которых обычно видят пророка Исаию, а также Елиакима, Севну и Иоаха (); таким образом в этом отделе заключаются притчи, хотя и происходящие от Соломона, но настоящий вид получившие лишь спустя 300 лет после Соломона – от ученой коллегии богопросвещенных мужей Езекии, собравшей эти притчи из архивных записей (соответственно чтению LXX-ти) или даже из устного предания. В , по еврейскому надписанию, заключаются притчи Aгypa, сына Иакеева, к некиим Ифиилу и Укалу (). У LXX эти имена переданы нарицательно, отчего значение надписания стих 1-й гл. XXX утратил. Блаж. Иероним тоже передает евр. надписание нарицательно: Verba congregantis filii vomentis, причем под первым разумеется Соломон, как собиратель мудрости, а под вторым Давид, отрыгавший слово благо (). Но нарицательное понимание собственного имени лица, притом имеющего отчество («Иакеева »), едва ли допустимо. Соломон же даже и в аллегорическом его названии Екклезиаст, назван сыном Давида (); остается видеть в Агуре неизвестного мудреца. заключает наставление некоего царя Лемуила, преподанные ему матерью его. В этом имени обычно видят символическое имя или Соломона (блаж. Иероним) или Езекии (Абен – Ездра, проф. Олесницкий). заключают алфавитно (акростихом) составленную похвалу добродетельной жене. Ввиду свидетельства , что Соломон написал более 1000 песней, и очевидного сходства «песн и» добродетельной жене с несомненно Соломоновыми притчами (напр. ср. и ; и ; и ; и ), естественно считать эту похвалу происходящею от Соломона, только положение ее в конце книги, по-видимому, говорит за более позднее происхождение этого отдела.

Таким образом, из надписаний книги – этих самосвидетельств книги о себе самой – узнаем, что писателями ее были Соломон, Агур, Лемуил и некоторые другие, не названные по имени, мудрецы. Если же на основании общего надписания книгу Притчей называют именем Соломона, то эта надпись и это название – метонимия, так как с именем мудрости всегда соединялось, как и теперь у нас, имя Соломона, мудрейшего из людей; книга Притчей должна или может называться Соломоновой в том же смысле, как и всю Псалтирь называли и называют Давидовой, т. е. в смысле преимущественного и главнейшего авторства Соломона в этой области. Весь состав нынешней книги Притчей существовал уже ко времени царя Езекии, общество друзей которого, по свидетельству , издало в свет всю книгу Притчей, – по неточному выражению Талмуда (Bababatra 15а), написало книгу Притчей, – точнее, редактировало ее, придало ей настоящий вид, придав к собранным, быть может, самим Соломоном (мнение св. и блаж. Иеронима) гл. – 24последние семь глав книги, , причем внесли сюда притчи, не вошедшие в собрание самого Соломона. Отцы и учители Церкви, не придавая значения вопросу о происхождении настоящей редакции книги, видели и прославляли в ней мудрость Соломона. Действительно, на понимании книги вопрос об участии в ее составлении наряду с Соломоном и других писателей нисколько не отражается, лишь бы сохранялась вера в богодухновенность книги.

Против богодухновенности и канонического достоинства книги Притчей высказывались отдельные голоса как среди иудеев, так и среди христиан. Первых смущало кажущееся противоречие притчей и , и якобы неуместное в священной книге пластичное описание распутной жены . Оба эти возражения были выставлены на Ямнийском иудейском соборе (ок. 100 г. по Р. Х.) но там же получили удовлетворительное разрешение, и книга в целом составе была признана канонической. В христианской Церкви раздавались одинокие голоса (в древности, напр., Феодора Мопсуетского, в новое время – Клерика, Мейера и др.), будто книга Притчей заключает в себе лишь земную, чисто человеческую мудрость Соломона, имевшую в виду земное же благополучие человека. Но хотя правила, предписания и наставления книги Притчей о снискании мудрости, не достигают еще совершенства и идеальной чистоты нравственного учения Господа Иисуса Христа и Его апостолов, однако богодухновенность и канонический авторитет этот утверждается уже многократными ссылками на книгу Притчей в Новом Завете. Напр.

Вторую часть книги образуют «Притчи Соломона » (), с двумя прибавлениями: «слов мудрых » – . Здесь, на основании изложенных в первой части книги общих понятий о мудрости и благочестии, предлагаются частные многоразличные правила и наставленья для религиозно-нравственного поведения и общежитейских отношений людей. Третью часть книги составляют притчи Соломоновы, которые собрали и вписали в книгу друзья Езекии, царя Иудейского (), здесь преобладают притчи политические (о царе и его управлении и под.) и практические (в отношении к гражданской и общественной жизни). Заключение книги состоит из двух прибавлений к притчам Соломоновым (: а) притчей некоего Агура, в весьма искусственной и замысловатой форме научающей истинной мудрости и проведению ее в жизнь (), и б) наставлений матери Лемуила царя () и похвалы добродетельной жене ().

Общие вводные сведения о книге Притчей см. в «Обозрении книги Притчей Соломоновых» синопсисов Св. Афанасия Великого Александрийского (Христ. Чтен. 1841, ч. 4 с. 355 и дал.) и Св. Иоанна Златоуста (Беседы на разные места Св. Писания, русск. перев. Спб. 1861, с. 537 дал.), извлечение святоотеческого материала о книге Притчей можно читать в кн. проф. А. А. Олесницкого, Руководственные о священном Писании Ветхого и Нового Завета сведения из творений св. оо. и учит. Церкви (Спб., 1894, с. 67 след.). Ученые исследования о книге Притчей – русские 1) того же проф. А. А. Олесницкого Книга Притчей Соломоновых и ее новейшие критики (Труды Киевск. Дух. Академии. 1883, №№ 11–12), 2) Епископа Михаила, Библейская Наука. Учительные книги Ветхого Завета (Тула, 1900), с. 86 след., и 3) Проф. П. А. Юнгерова Происхождение книги Притчей (Православн. Собеседн. 1906, октябрь, с. 161 след.), 4) учебные руководства X. М. Орды († еп. Иринея), Киев, 1871. Д. Афанасьева, Ставрополь, 1838 и др. Заслуживает внимания русск. перевод (с еврейского) кн. Иова, сделанный Архим. Макарием (Глухаревым), М. 1861. Толкование на большую часть кн. Притчей представил покойный преосв. епископ Виссарион (Нечаев) в своем «Толковании на паримии» т. II, (изд. 2, Спб., 1894). Из иностранных комментариев на книгу Притчей назовем Ф. Mercenus (Genf 1573), F. Umbrert (Heidelberg, 1826), Е. Berteau (Leipzig, 1847), F. Hitzig (Zurich, 1858). F. Keil. Delitzsch (1873), Н. Ewald (1867), J. Lange – O. Zockler (1867), новейший W. Frankenberg (in Nowack""s Handkommentar) Gotting, 1898. Взгляды иудейской традиции на содержание кн. Притчей выразились, напр., в мидраше на эту книгу, см. Der Midrasch Mischle, ubertr v A. Wunische Leipz., 1885, отчасти – в D. Israelitische Bibel, III (1859) v L. Philippson.

Введение.

Книга Притчей - это книга наставлений в области морали и этики, затрагивающая многие аспекты жизни человека. Содержащиеся в ней наставления учат читателей, как жить благочестиво и мудро, как избегать на своем пути ловушек, которые люди расставляют самим себе и друг другу в результате неразумного и неугодного Богу поведения.

Должное и недолжное отношение к вещам, похвальные и непохвальные свойства характера, приличное и неприличное поведение - обо всем этом постоянно говорится на страницах Притчей в сжатой, но затрагивающей ум и сердце манере. Воистину это "Божья книга вразумления", сокровищница Его мудрости.

Если бы израильтяне жили в согласии с Божьими постановлениями и законами, то они были бы мудрым и разумным народом в глазах окружающих (Втор. 4:5-6). Это же относится и к верующим всех времен, потому что "Закон Господа… умудряет простых" (Пс. 18:8). Притчи - это книга, расставляющая некоторые важные акценты на том, что сказано в других книгах Ветхого Завета, и тем самым как бы дополняющая их.

Автор.

Книга состоит из восьми разделов (План), возникших в разное время, при участии нескольких авторов или редакторов. Вводная фраза "Притчи Соломона" в 1:1 является вступлением к главам 1-9 (разделы I и II). Поскольку Соломон царствовал с 971 по 931 годы до Р. Х., то притчи, написанные им, могут быть отнесены к этому времени. Согласно 10:1, автором раздела III (10:1 - 22:16) тоже был Соломон. Раздел IV (22:17 - 24:34) условно может быть назван "словами, или высказываниями, мудрых" (22:17). Что это были за "мудрецы", не известно, не известно и время, когда они писали свои притчи.

Может быть, они жили в до-соломоново время, и царь Соломон позднее собрал их высказывания и афоризмы, добавив их к тому, что создал сам. А, может быть, неизвестные мудрецы были современниками Соломона, и написанное ими было добавлено к книге неким анонимным редактором. Автором притчей, составивших раздел V (главы 25-29), опять-таки был царь Соломон, но "собрали их мужи Езекии" (25:1).

Они составляли штат многочисленных писцов при этом царе-реформаторе (о религиозных реформах Езекии читайте в книгах 2-Пар. и 4-Цар.); эти притчи они, очевидно, извлекали из царских архивов, возможно, восстанавливали их на основании устных преданий. Происходило это в конце 8-го - начале 7-го века до Р. Х., поскольку Езекия царствовал с 729 по 686 гг.до Р. Х.

Разделы VI (глава 30) и VII (31:1-9) принадлежат неким Агуру и царю Лемуилу, соответственно. Возможно, оба они были арабами, во всяком случае не израильтянами; о них в сущности ничего не известно.

Раздел VIII (31:10-31) мог быть продолжением "слов", Лемуила (31:1), но он построен как акрост (в алфавитном порядке), да и стилистически отличается от "слов Лемуила" производя впечатление "независимого" произведения. Если это действительно так, то автор его неизвестен.

Свою окончательную форму книга Притчей приняла не ранее времени царя Езекии (судя по 25:1), т. е. примерно через 300 лет после Соломона. Не известно, участвовали ли упомянутые выше "мужи Езекии" в составлении всей книги Притчей Соломона. Конечной датой ее появления принято считать примерно 700-ый год до Р. Х.; полагают, что писания Агура и царя Лемуила возникли раньше этой даты. Несомненно, процесс как написания, так и собирания притчей направлялся Святым Духом, Божественным Автором всего Священного Писания (2-Тим. 3:16).

Логично, что автором большей части книги Притчей был царь Соломон - ведь он был мудрейшим из людей древнего Востока (3-Цар. 4:29-31,34), которому приписывалось создание 3000 притчей (3-Цар. 4:32; сравните Еккл. 12:9). Под водительством Святого Духа он отобрал, однако, лишь несколько сот их для включения в Писания. Полагают, что книгу Песнь Песней царь Соломон написал в раннюю пору своей жизни, Притчи - в среднюю пору, а книгу Екклесиаст - в конце жизни, в результате глубокого осмысления прожитых лет и своего жизненного опыта.

Цель написания.

Целей было пять, и все они перечислены во вступительных стихах (1:2-4,6):

а) "Чтобы познать мудрость и наставление",
б) "Понять изречения разума",
в) "Усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты",
г) "Простым дать смышленность, юноше - знание и рассудительность"
д) "Чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их".

Однако все пять целей можно было бы свести к одной: помочь читателю овладеть искусством мудрой жизни.

Наставляя юношей, родители и учителя прибегали к притчам, благодаря чему весь процесс обучения становился живым и увлекательным, он вел к постепенному умственному созреванию, в процессе чего они обретали способность делать мудрые выборы.

Понятие мудрости обозначается на страницах книги Притчей несколькими словами, более или менее синонимичными друг другу. Чаще всего, 45 раз, употребляется еврейское слово "хокма". В Ветхом Завете этим словом определяли любой вид искусства, высокого умения, шла ли речь о ремесленниках, моряках, певцах, плакальщицах, управляющих или советниках. Все они, будучи знающими, опытными в своей области, по праву почитались "искусными", и в этом смысле "мудрыми".

То же и в духовной сфере: в подходе к Богу мудрость присуща тому человеку, который держится путей, угодных Ему, на основании своих познаний и опыта. Таким образом, с точки зрения библейской "литературы мудрости" (которая не ограничивается книгой Притчей Соломона), быть мудрым означает быть "искусным" в благочестивой жизни. Можно сказать об этом и так: иметь Божью мудрость значит быть способным чтить Бога всей своей жизнью. Многие древние культуры на Ближнем Востоке создали свои "писания мудрости" (раздел "Об отношении Притчей к другой древней литературе мудрости").

И хотя книга Притчей в известном смысле с этой литературой схожа, она содержит в себе и нечто присущее лишь ей. Как и в упомянутой литературе, в Притчах восхваляются практическая дальновидность, острота ума и проффесиональное мастерство, но только в Притчах подчеркивается, что праведная жизнь в согласии с высокой моралью невозможна без таких взаимоотношений с Господом, которые угодны Ему. То положение, что "Начало мудрости - страх Господень" (1:7; 9:10), делает древнееврейскую концепцию мудрости уникальной. (сравните с 14:16 - "Мудрый боится" (Господа); обратите также внимание на 15:33, на Иов. 28:28 и на Пс. 110:10.) Итак, мудрость в библейском смысле слова начинается с выработки в себе правильного отношения к Богу. Под "боязнью Господа" в Библии подразумевается глубокое почитание Его за то, Кем Он является, доверие и повиновение Ему, поклонение и служение. По определению еврейских мудрецов, "хокма" дается лишь тем, кто почитает Бога и следует Его слову.

Литературный стиль книги Притчей Соломона.

1. О значении слова "притча". По-еврейски это слово звучит как "мишле"; слово вероятно, происходило от глагола "быть похожим", "быть сравнимым" (с чем-то). То есть притча строилась на сравнении или на обобщении житейского опыта. Каждое из выразительных изречений, составляющих книгу Притчей, соответствует этому "мишле", на что неоднократно указывается прямо (Прит. 1:1; 10:1; 25:1). Изречения такого рода, в форме пословиц и поговорок, встречаются и в других книгах Ветхого Завета (Быт. 10:9; 1-Цар. 10:12; 3-Цар. 20:11; Иер. 31:29; Иез. 12:22; 18:2); в русском тексте Библии они (в ряде мест) тоже названы "притчами" (к примеру, 1-Цар. 24:14; Иез. 16:44).

Слово "мишле" весьма многозначно, и в разных переводах Священного Писания его передают по-разному, сохраняя, однако, главный его смысл - меткого, чаще лаконичного, нередко в форме афоризма, изречения. Так, в русской Библии это слово переводится как "притча" применительно к объекту насмешки, к тому, кто останется в истории как горестное и вместе с тем грозное напоминание (3-Цар. 9:7; 2-Пар. 7:20; Иер. 24:9; Иез. 14:8).

Употребляется "мишле" и в значении пророческого предсказания (Чис. 23:7,18; 24:3,15,20-21,23). Заметим, что и "речь" Иова (Иов. 29-31) есть притча в том смысле, что "построена" на осмыслении им пережитого, на сопоставлении происходящего с ним с его житейским опытом. "Мишле" (Иез. 20:49) может звучать и как иносказание, и как аллегория (Иез. 17:2), может подразумевать "замысловатую", загадочную речь (Прит. 1:6).

2. Параллелизм. Язык притчей от начала до конца поэтический. Наиболее характерной чертой древней еврейской поэзии является так называемый поэтический параллелизм, обычно предполагающий взаимосвязанность двух строк стиха смысловым "параллелизмом". При синонимическом параллелизме построение мысли, "термины", в которых она выражается в одной строке, синонимичны таковым в другой строке; порой они как бы образуют "пару" (к примеру, 1:2; 2:11). При параллелизме противопоставления одна строка (фраза), напротив, составляет контраст по отношению к другой (10:1; 11:1).

По принципу именно такого параллелизма построено большинство стихов в главах 10-15. При эмблематическом параллелизме одна строка "высвечивает" другую посредством сравнения или метафоры (к примеру, 10:26; 25:12,23). В случае синтетического параллелизма вторая фраза (строка) просто продолжает мысль, выраженную в первой. Иногда во второй фразе указывается на результат того, о чем говорится в первой (3:6; 16:3).

Порой в одной из фраз содержится "идея предпочтительности" чего-то (по сравнению с тем, о чем говорится в другой). Таких "лучше… нежели" насчитывается в книге Притчей 19 (12:9; 15:16-17; 16:8,16,19,32; 17:1,12; 19:1,22; 21:9,19; 22:1; 25:7,24; 27:5,10; 28:6). Еще один пример синтетического параллелизма находим в стихах, содержащих выражения "тем паче" и "тем более" (11:31; 15:11; 17:7; 19:7,10). Большинство стихов в разделе 16:1 - 22:16 характеризуется либо синонимическим либо синтетическим параллелизмом.

Не все стихи в Притчах имеют по две строки (фразы); некоторые имеют их по три (к примеру: 1:27; 6:13,17; 27:22; 30:20,32-33; 31:4), а иногда и по четыре (таких, правда, немного): 30:9,14-15,17,19; один стих (30:4) содержит целых шесть строк. В трехстрочных стихах строки могут быть сзязаны между собой как по принципу синонимического, так и по принципу синтетического параллелизма (в пределах одного стиха); к примеру, в 27:27 вторая строка "синтетически параллельна" первой (она дополняет выраженную в ней мысль), тогда как третья строка связана со второй по принципу синонимического параллелизма. Обычно, хотя и не всегда, вторая строка (фраза) не просто повторяет слова или мысль первой строки, но развивает их, дополняет, "расшифровывает", подчеркивает, либо содержит в себе противоположную или альтернативную мысль.

Один из распространенных методов изучения притчей сводится к следующему: стихи, трактующие одну и ту же тему, "сводятся воедино" - для последующего анализа всего, что говорится в них на эту тему. В ряде стихов книги отражена сельская или городская жизнь; в других - человеческие контакты: деловые, личные, социальные; в третьих - гражданские и семейные взаимоотношения; в четвертых и пятых - моральные нормы и внутренние побудительные мотивы, движущие людьми. Не удивительно, что книга Притчей Соломона имеет столь универсальное применение.

Мало сказано в ней о посмертном существовании, акцент постоянно делается на земном существовании, на том, что именно в нем воздается и за праведную и за неправедную жизнь (толкование на Еккл. 2:24-26; 11:9). Мысль о том, что от выбора, который делает человек, зависит для него очень многое, подчеркивается в книге Притчей Соломона. Подчеркивается в ней и то, насколько важна связь человека с Богом. Только тот, кто боится Господа и доверяет Ему, может жить благочестиво, т. е. мудро. И лишь тот, чье отношение к Богу правильно, имеет и правильные взаимоотношения с другими людьми.

Об отношении Притчей к другой древней "литературе мудрости". Хотя царь Соломон превосходил своей мудростью "всех сынов Востока" (3-Цар. 4:30-31), были на Востоке и другие мудрецы, каковые постоянно упоминаются на страницах Библии (Быт. 41:8; Исх. 7:11; Ис. 19:11-12; 47:10; Иер. 49:7; 50:35; 51:57, Авд. 1:8; Дан. 1:4,20; 2:13-14; 5:8).

Среди памятников египетской и вавилонской "литературы мудрости" имеются несколько "сборников" поговорок, изречений и афоризмов; другие непременно включают в себя какое-то количество их. Вот несколько названий, входящих в египетскую "литературу мудрости": "Наставления визиря Пта-Хотепа" (примерно 2450 г. до Р. Х.); в них содержатся советы, как преуспеть на государственной службе. "Наставления Амен-ем-Хета" (около 2000 г. до Р. Х.); здесь отец делится с сыном горестными мыслями о том, как разочаровали его люди, которым он покровительствовал. "Наставления Амен-ем-Опа" (примерно 1300-900 гг.до Р. Х.) представляют собой поучения царя, адресованные сыну, по различным жизненным вопросам; в них встречаются слова и выражения, сходные с теми, что находим в Притчах (типа "Послушай, сын мой", "стезя жизни" и т. п.)

То обстоятельство, что некоторые высказывания в "Наставлениях Амен-ем-Опа" параллельны отдельным частям книги Притчей (в той части, к примеру, как Прит. 22:17 - 24:22), поставило перед исследователями вопрос, не заимствовали ли авторы Притчей из этого египетского источника, или, напротив, египетский писатель заимствовал у них, либо и те и другие писания складывались независимо друг от друга, и сходство между ними объясняется общностью тем и подхода к ним, забот и интересов. Попытка ответить на этот вопрос делается в комментариях на 22:17 - 24:2.

К произведениям вавилонской "литературы мудрости" относят "Мудрые советы" (примерно 1500-1000 гг. до Р. Х.) "Аккадские пословицы" (примерно 1800-1600 гг.до Р. Х.) и "Слово Ахикара" (примерно 700-400 гг.до Р. Х.); все они включают в себя поговорки, пословицы, изречения, афоризмы. То, что некоторые изречения, имеющиеся в Притчах, схожи с таковыми в египетских и месопотамских литературных памятниках, отнюдь не "аннулирует" богодухновенности книги Притчей, являющейся частью Священного Писания.

Авторы этой книги, руководимые Святым Духом, записывали те мысли и наставления, которые были угодны Богу, и поэтому впоследствии они вошли в библейский канон. Важно заметить и следующее: большинство внебиблейских писаний носят более светский характер нежели книга Притчей, и сказанное в них порой звучит откровенно грубо. Характерный же для Притчей акцент на страхе Божьем в других подобных произведениях практически отсутствует. Так что несмотря на известное сходство с этими произведениями, книга Притчей Соломона во многом уникальна.

План книги:

Б. Цель книги (1:2-6)

В. Тема книги (1:7)

II. Соломон о значении мудрости и критериях ее (1:8 - 9:18)

А. Мудрость - в уважительном отношении к родительским наставлениям (1:8-9)

Б. Мудрость хранит от несчастья (1:19-33)

В. Нравственное значение мудрости (глава 2)

Г. Благословения мудрости (3:1-12)

Д. Высокая чем мудрости (3:13-20)

Е. О значении мудрости во взанмоотношениях с другими людьми (3:21-35)

Ж. Призыв "приобретать мудрость" и любить ее (4:1-27)

З. Мудрость спасает от греха прелюбодеяния (глава 5)

И. Мудрость хранит от нищеты (6:1-11)

К. Мудрый избегает раздоров (6:12-19)

Л. Мудрость хранят от распутства (6:20 - 7:27)

М. Премудрость являет себя в добродетелях и последствия ее благодатны (8:1-21)

Н. Мудрость, явленная Господом в творении (8:22-36)

О. Призывы мудрости и безрассудства; в противопоставлении их подводится итог значению мудрости (глава 9)

III. Притчи Соломона (10:1 - 22:16)

А. Притчи, противопоставляющие праведную жизнь неправедной (главы 10-15)

Б. Притчи, восхваляющие праведную жизнь (16:1 - 22:16)

IV. Высказывания мудрых (22:17 - 24:34)

А. Тридцать высказываний мудрецов (22:17 - 24:22)

Б. Дополнительные высказывания мудрецов (24:23-34)

V. Притчи Соломоновы, собранные "мужами Езекии" (главы 25-29)

VI. Изречения Агура (глава 30)

А. Вступление (30:1)

Б. Знание о Боге (30:2-9)

В. Наблюдения над жизнью (30:10-33)

VII. Слова Лемуила (31:1-9)

VIII. О добродетельной жене (31:10-31)