Андрей Белый (1880-1934) – русский поэт и писатель, был одним из ведущих деятелей в русском модернизме и символизме, известен также своими работами в качестве стиховеда, мемуариста и критика.
Настоящее имя Андрея Белого ‒ Борис Николаевич Бугаев. Родился он 26 октября 1880 года в Москве.
Его отец, Николай Васильевич Бугаев, был известным российским философом и математиком, членом-корреспондентом Императорской академии наук в Санкт-Петербурге, заслуженным профессором и деканом на физико-математическом факультете в Московском университете.
Мама, Александра Дмитриевна (девичья фамилия Егорова), считалась одной из первых красавиц в Москве.
Долгие годы жизни (почти 26 лет) будущего поэта прошли в доме его родителей, который располагался на пересечении Денежного переулка с Арбатом. Сейчас на этом месте в самом центре Москвы действует единственный в мире мемориальный музей, посвящённый Андрею Белому.
Среди представителей старой московской профессуры у отца, Николая Бугаева, были очень широкие знакомства, так что детство Андрея прошло в высокой атмосфере культурно-профессорской Москвы. В доме частым гостем был великий писатель Лев Толстой.
Между родителями складывались непростые отношения, что тяжело сказалось на формирующемся характере и психике будущего поэта. В дальнейшем это выразилось в странностях и конфликтах Андрея Белого с окружающими.
В 11-летнем возрасте Андрей поступил на учёбу в лучшую московскую частную гимназию Поливанова Л. И., где его самыми любимыми увлечениями стали восточная религия (оккультизм, буддизм) и литература (особенно мальчика интересовали произведения Ибсена, Ницше и Достоевского). На последних курсах юношу очень увлекла поэзия. Среди стихотворных произведений особое предпочтение он отдавал поэтам Франции и символистам России (Мережковский, Брюсов и Бальмонт).
Когда парню было 15 лет, он сблизился с будущим русским поэтом Сергеем Соловьёвым, сыном известного переводчика. Андрей довольно близко вошёл в их семью, здесь происходили его знакомства с новинками искусства в музыке, живописи, философии. Именно в доме Соловьёвых с сочувствием были встречены его первые поэтические опыты и придуман творческий псевдоним ‒ Андрей Белый.
В 1899 году он окончил учёбу в гимназии и по настоянию родителей сдал экзамены для поступления в Московский университет. На физико-математическом факультете он выбрал естественное отделение, потому что с ранних юношеских лет, несмотря на свои мистические и художественные настроения, Андрей стремился к точным наукам.
В университете он усиленно занялся изучением теории Дарвина и зоологией беспозвоночных, много уделял внимания химии. При этом он не пропускал ни одного номера ежемесячного художественного иллюстрированного журнала «Мир искусства», в котором изучал новинки творчества русских символистов.
В 1903 году Белый окончил университет с красным дипломом.
В 1904 году в этом же Московском университете Андрей стал студентом историко-филологического факультета. В качестве своего руководителя он выбрал знаменитого русского логика, переводчика и философа Бориса Александровича Фохта. Однако спустя год Белый перестал ходить на занятия, а в 1906 году написал в деканат прошение об отчислении его из университета. Он принял решение целиком и полностью посвятить себя литературной деятельности.
Зимой 1901 года Белый познакомился с опытными символистами Брюсовым, Гиппиус и Мережковским. А уже в 1903 году вокруг него стал образовываться кружок молодых символистов, который состоял в основном из студентов университета. Кружку было дано название «Аргонавты», а Андрей стал его идейным вдохновителем и несомненным лидером.
В 1903 году Андрей начал вести переписку с поэтом Александром Блоком, а спустя год они уже познакомились лично. Это знакомство в будущем вылилось в долгие годы мучительной вражды и дружбы.
В январе 1904 года в Москве начал издаваться ежемесячный научно-литературный журнал «Весы». Андрей Белый вёл с издательством тесное сотрудничество.
Свои собрания кружок «Аргонавты» проводил на квартире у известного российского общественного деятеля и юриста Павла Ивановича Астрова. На одном из заседаний было принято решение об издании литературно-философского сборника. В 1906 году вышли две первые книги этого сборника, которому дали название «Свободная совесть».
В 1909 году Белый работал в московском издательстве «Мусагет», он был одним из его основателей, здесь поэт занимался переводами, а также печатал свои стихи.
В 1911 году Андрей отправился путешествовать на Ближний Восток и в Северную Африку. Впечатления от этой поездки нашли отражение в «Путевых заметках».
Вернувшись в Россию, в 1912 году, Белый немного поработал редактором в журнале «Труды и дни». Затем снова отправился за границу, где в Берлине произошло его знакомство с Рудольфом Штейнером, австрийским основоположником религиозно-мистического учения антропософии. Андрей с головой окунулся в это учение и стал учеником Штейнера.
В этот период вышло три тома его теоретических и критических статей:
Немного Белый стал отходить от поэзии символизма, всё больше в его творчестве появлялось прозаических произведений, например, романы «Серебряный голубь» и «Петербург», а также автобиографическая повесть «Котик Летаев».
С 1914 по 1916 годы Андрей жил в Швейцарии, где принимал участие в строительстве храма «Гетеанум». В конце 1916 года Белого вызвали в Россию на проверку его отношения к воинской повинности. Жена Ася с Андреем не поехала, осталась в Швейцарии, решив полностью отдаться делу Штейнера и возведению храма.
Первую Мировую войну Белый считал общечеловеческим бедствием, а революцию в России 1917 года он воспринял в качестве возможного выхода из глобальной тупиковой катастрофы. Эти идеи нашли воплощение в его произведениях:
Наряду с творчеством Андрей занимался преподавательской деятельностью. Для молодых пролетарских писателей и поэтов в пролеткульте в Москве он читал лекции по теории прозы и поэзии.
С 1921 по 1923 годы Белый вновь провёл за границей, но после полного разрыва супружеских отношений с женой вернулся в Россию, где начался особенно плодотворный период его творчества, в основном теперь он писал прозу:
Значительным вкладом для литературоведческой науки оказались исследовательские работы Белого « Мастерство Гоголя», «Ритм как диалектика и «Медный всадник».
Познакомившись и сблизившись с поэтом Александром Блоком, Андрей Белый начал ухаживать за его женой Любовью Менделеевой, позже они стали любовниками. В этом драматическом любовном треугольнике все трое мучились почти четыре года, пока не произошёл окончательный разрыв, отразившийся в пьесе Блока «Балаганчик». Поэт же Андрей Белый уехал за границу и вылил свои страдания в поэтических сборниках «Пепел» и «Урна».
Практически в это же самое время Белый состоял и в другом любовном треугольнике – со своим собратом по символистскому течению поэтом Валерием Брюсовым и его женой поэтессой Ниной Петровской. Этот роман Андрея и Нины начался совсем невинно, но вскоре Петровская так сильно влюбилась в Белого, что доходила в своих чувствах до мистического поклонения ему. Андрей решил порвать эти отношения, ему хватало любовного романа с Менделеевой Любой, женой Блока, но Петровская принялась буквально преследовать его. Дошло до того, что Нина предприняла попытку убийства своего возлюбленного. Во время перерыва в лекции, которую читал Андрей в политехническом институте, она подошла и выстрелила в него в упор. К счастью, браунинг дал осечку. Вся эта коллизия позднее нашла отражение в романе Брюсова «Огненный ангел».
В 1909 году Белый познакомился с художницей, племянницей великого русского писателя Ивана Тургенева. Девушку звали Анна (близкие люди называли её Ася), они сблизились и стали жить гражданским браком. Она разделила с ним годы странствий, когда с 1910 по 1912 годы он путешествовал по Египту, Палестине, Тунису и Сицилии. Весной 1914 года Андрей женился на Асе официально, их бракосочетание прошло в Бёрне.
В 1916 году он один уехал в Россию, Ася за ним не последовала, оставшись в Дорнах. Спустя пять лет он вернулся к жене, но после объяснений стало понятно, что дальнейшее совместное проживание уже невозможно.
Поскитавшись пару лет за границей, Белый вернулся в Москву. Супружеская жизнь с Анной Тургеневой осталась в прошлом, но в его судьбе появилась другая женщина. Васильева Клавдия Николаевна стала последней возлюбленной поэта. В 1925 году по приглашению своих друзей они уехали в Кучино, где поселились на даче знакомых. Как говорил потом Андрей Белый, эта усадьба стала для него как Ясная Поляна для Льва Толстого или как Ялта для Антона Чехова. Здесь он наконец-то смог с головою погрузиться в творчество. В 1931 году Клавдия и Андрей узаконили свои отношения.
Клавдия Николаевна сделала последние годы жизни Белого счастливыми, она была тихой и очень заботливой, окружила его своим вниманием, а он в ответ ласково называл её Клодя.
8 января 1934 года у Андрея случился инсульт, он умер на руках своей супруги, похоронили его в Москве на Новодевичьем кладбище.
Андрей Белый, 1924 г.
Худ. А. Остроумова-Лебедева
Андрей Белый (1880-1934) – поэт-символист, писатель. Настоящая фамилия – Борис Бугаев.
Андрей Белый родился в Москве, на Арбате , в доме, перестроенном в многоквартирный из особняка XVIII в. Часть квартир принадлежала Московскому университету, в которых жили его преподаватели. Одним из жильцов был отец будущего поэта профессор математики Николай Бугаев. Сейчас в угловой квартире на втором этаже открыт музей Андрея Белого.
Детство Бориса Бугаева прошло под знаком семейных скандалов. Во многом, это определило его неуравновешенность и страх перед жизнью, отразилось на отношениях с собратьями по перу и спутницами жизни. Во второй половине 1900-х гг. у него образовалось сразу два любовных треугольника: Белый – Блок – Любовь Менделеева и Белый – Брюсов – Нина Петровская. Оба распались не в его пользу. Последовавший затем брак с Анной Тургеневой фактически прекратился в 1916 г., когда Андрей Белый вернулся из Швейцарии в Россию.
Трагичное восприятие действительности привело к тому, что Андрей Белый относился к революции, как к обновлению России. Но когда она свершилась, и он "ютился в квартире знакомых, топя печурку своими рукописями, голодая и стоя в очередях", то счёл за благо в 1921 г. уехать в Германию. Эмиграция его не приняла, Анна Тургенева, формально остававшаяся его женой, – тоже, и через два года он вернулся. Советским писателем Андрей Белый не стал. По словам Булгакова, он "всю жизнь... писал дикую ломаную чепуху. В последнее время решил повернуться лицом к коммунизму. Но повернулся крайне неудачно".
Андрей Белый: "Я остался один в 4 года. И с тех пор уже не переставал ломаться даже наедине с собой. Строю себе и теперь гримасы в зеркале, когда бреюсь. Ведь гримаса та же маска. Я всегда в маске! Всегда!"
Стихотворение "В полях" Андрей Белый написал в 1904 г.
Стихотворение "Воспоминание" Андрей Белый написал в Петербурге в сентябре 1908 г.
Декабрь... Сугробы на дворе... Я помню вас и ваши речи; Я помню в снежном серебре Стыдливо дрогнувшие плечи. В марсельских белых кружевах |
Лакей разносит пряный чай... Играет кто-то на рояли... Но бросили вы невзначай Мне взгляд, исполненный печали. И мягко вытянулись, – вся |
И чистая меж нами связь Под звуки гайдновских мелодий Рождалась... Но ваш муж, косясь, Свой бакен теребил в проходе... Один – в потоке снеговом... |
Стихотворение "Всё забыл" Андрей Белый написал в марте 1906 г.
Стихотворение "Июльский день" Андрей Белый написал в 1920 г.
Стихотворение "Маг" Андрей Белый написал в 1903 г. Обращено к Валерию Брюсову .
Стихотворение "Один" Андрей Белый написал в декабре 1900 г. Посвящено Сергею Львовичу Кобылинскому.
Стихотворение "Пепел. Россия. Отчаянье" Андрей Белый написал в июле 1908 г. Посвящено 3.Н. Гиппиус.
Довольно: не жди, не надейся – Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год! Века нищеты и безволья. |
Туда, на равнине горбатой, – Где стая зелёных дубов Волнуется купой подъятой В косматый свинец облаков, Где по полю Оторопь рыщет, |
Где в душу мне смотрят из ночи. Поднявшись над сетью бугров, Жестокие, жёлтые очи Безумных твоих кабаков, – Туда, – где смертей и болезней |
Стихотворение "Россия" Андрей Белый написал в декабре 1916 г.
Андрей Белый (настоящее имя Бори́с Никола́евич Буга́ев ; 14 (26) октября1880 год, Москва, Российская империя — 8 января1934, Москва, РСФСР, СССР) — русский писатель, поэт, критик, стиховед; один из ведущих деятелей русского символизма .
Родился в семье профессора Николая Васильевича Бугаева, известного математика и философа, и его жены Александры Дмитриевны, урождённой Егоровой. До двадцати шести лет жил в самом центре Москвы, на Арбате; в квартире, где он провёл детские и юношеские годы, в настоящее время действует мемориальная квартира. В 1891—1899 гг. учился в знаменитой гимназии Л. И. Поливанова, где в последних классах увлёкся буддизмом, оккультизмом, одновременно изучая литературу. Особое влияние на Бориса оказывали тогда Достоевский, Ибсен, Ницше. В 1895 г. сблизился с Сергеем Соловьёвым и его родителями — Михаилом Сергеевичем и Ольгой Михайловной, а вскоре и с братом Михаила Сергеевича — философом Владимиром Соловьёвым.
В 1899 году поступил на физико-математический факультет Московского университета (естественное отделение). В студенческие годы знакомится со «старшими символистами». С юношеских лет пытался соединить художественно-мистические настроения с позитивизмом, со стремлением к точным наукам. В университете он работает по зоологии беспозвоночных, изучает Дарвина, химию, но не пропускает ни одного номера «Мира искусства».
Осенью 1903 года вокруг Андрея Белого организовался литературный кружок, получивший название «Аргонавты».
В нашем кружке не было общего, отштампованного мировоззрения, не было догм: от сих пор до сих пор соединялись в исканиях, а не в достижениях, и потому многие среди нас оказывались в кризисе своего вчерашнего дня и в кризисе мировоззрения, казавшегося устарелым; мы приветствовали его в потугах на рождение новых мыслей и новых установок, — вспоминал Андрей Белый.
В 1904 году «аргонавты» собирались на квартире у Астрова . На одном из заседаний кружка было предложено издать литературно-философский сборник под названием «Свободная совесть», и в 1906 году вышли две книги этого сборника.
В 1903 году Белый вступил в переписку с А. А. Блоком, в 1904 году состоялось личное знакомство. До этого, в 1903 году он с отличием окончил университет, но осенью 1904 года поступил на историко-филологический факультет университета, выбрав руководителем Б. А. Фохта; однако в 1905 году прекратил посещать занятия, в 1906 году подал прошение об отчислении и стал сотрудничать в «Весах» (1904—1909).
Белый больше двух лет жил за рубежом, где создал два сборника стихов, которые были посвящены Блоку и Менделеевой. Вернувшись в Россию, в апреле 1909 года поэт сблизился с Асей Тургеневой (1890—1966) и вместе с ней в 1911 году совершил ряд путешествий через Сицилию — Тунис — Египет — Палестину (описано в «Путевых заметках»). В 1912 в Берлине он познакомился с Рудольфом Штейнером, стал его учеником и без оглядки отдался своему ученичеству и антропософии. Фактически отойдя от прежнего круга писателей, работал над прозаическими произведениями. Когда разразилась война 1914 года, Штейнер со своими учениками, в том числе и с Андреем Белым, перебрались в Дорнах, Швейцария. Там началось строительство Иоанова здания — Гётеанума. Этот храм строился собственными руками учеников и последователей Штейнера. 23 марта 1914 года в швейцарском городе Берне был заключен гражданский брак Анны Алексеевны Тургеневой с Борисом Николаевичем Бугаевым. В 1916 году Б. Н. Бугаев был призван на военную службу и кружным путём через Францию, Англию, Норвегию и Швецию прибыл в Россию. Ася с ним не последовала.
После Октябрьской революции он вёл занятия по теории поэзии и прозы в московском Пролеткульте среди молодых пролетарских писателей. С конца 1919 г. Белый думал об отъезде за границу, чтобы вернуться к жене в Дорнах. Но выпустили его только в начале сентября 1921 г. Он встретился с Асей, которая предложила ему разойтись навсегда. По стихам того времени, по его поведению («христопляски Белого», по выражению Марины Цветаевой) можно почувствовать, что он очень тяжело переживал это расставание.
Ася решила навсегда расстаться с мужем и осталась жить в Дорнахе, посвятив себя служению делу Рудольфа Штейнера. Её называли «антропософской монахиней». Будучи талантливой художницей, Ася сумела сохранить особый стиль иллюстраций, которыми пополнились все антропософские издания. Её «Воспоминания об Андрее Белом», «Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума» открывают нам подробности их знакомства с антропософией, Рудольфом Штейнером и многими известными талантливыми людьми Серебряного века. Белый остался совершенно один. Он посвятил Асе большое количество стихов. Её образ можно узнать в Кате из «Серебряного голубя».
В октябре 1923 года Белый вернулся в Москву; Ася навсегда осталась в прошлом. Но в его жизни появилась женщина, которой суждено было провести с ним последние годы. Клавдия Николаевна Васильева (урожд. Алексеева; 1886—1970) стала последней подругой Белого, к которой он не испытывал любовных чувств, однако держался за неё, словно за спасительницу. Тихая, покорная, заботливая Клодя, как называл её писатель, стала 18 июля 1931 года супругой Белого. До этого они с марта 1925 по апрель 1931 года снимают две комнаты в Кучине под Москвой. Писатель умер у неё на руках от инсульта, ставшего последствием солнечного удара, 8 января 1934 года в Москве. Любовь Дмитриевна Менделеева пережила бывшего возлюбленного на пять лет.
Литературный дебют — «Симфония (2-я, драматическая)» (М., 1902). За ней последовали «Северная симфония (1-я, героическая)» (1904), «Возврат» (1905), «Кубок метелей» (1908) в индивидуальном жанре лирической ритмизованной прозы с характерными мистическими мотивами и гротескным восприятием действительности. Войдя в круг символистов, участвовал в журналах «Мир искусства», «Новый путь», «Весы», «Золотое руно», «Перевал». Ранний сборник стихов «Золото в лазури» (1904) отличается формальным экспериментаторством и характерными символистскими мотивами. После возвращения из-за границы выпустил сборники стихов «Пепел» (1909; трагедия деревенской Руси), «Урна» (1909), роман «Серебряный голубь» (1909; отд. изд. 1910), очерки «Трагедия творчества. Достоевский и Толстой» (1911).
Итоги собственной литературно-критической деятельности, отчасти символизма в целом, подведены в сборниках статей «Символизм» (1910; включает также стиховедческие работы), «Луг зелёный» (1910; включает критические и полемические статьи, очерки о русских и зарубежных писателях), «Арабески» (1911). В 1914—1915 вышла первая редакция романа «Петербург», который является второй частью трилогии «Восток или Запад». В романе «Петербург» (1913—1914; переработанная сокращённая редакция 1922) символизированное исатирическое изображение российской государственности. Первый в задуманной серии автобиографических романов — «Котик Летаев» (1914—1915, отд. изд. 1922); серия продолжена романом «Крещёный китаец» (1921; отд. изд. 1927). В 1915 пишет исследование «Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности» (М., 1917)
Понимание Первой мировой войны как проявления общего кризиса западной цивилизации отражено в цикле «На перевале» («I. Кризис жизни», 1918; «II. Кризис мысли», 1918; «III. Кризис культуры», 1918). Восприятие животворной стихии революции как спасительного выхода из этого кризиса — в очерке «Революция и культура» (1917), поэме «Христос воскрес» (1918), сборнике стихов «Звезда» (1922). Также в 1922 году в Берлине публикует «звуковую поэму» «Глоссолалия», где, опираясь на учение Р.Штейнера и метод сравнительно-исторического языкознания, разрабатывает тему создания вселенной из звуков. По возвращении в Советскую Россию (1923) создаёт романную дилогию «Москва» («Московский чудак», «Москва под ударом»; 1926), роман «Маски» («1932»), пишет мемуары — «Воспоминания о Блоке» (1922—1923) и мемуарную трилогию «На рубеже двух столетий» (1930), «Начало века» (1933), «Между двух революций» (1934), теоретико-литературные исследования «Ритм как диалектика и „Медный всадник“» (1929) и «Мастерство Гоголя» (1934).
, стиховед ; один из ведущих деятелей русского символизма и модернизма в целом.
В 1899 году по настоянию отца поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета . С юношеских лет пытался соединить художественно-мистические настроения с позитивизмом , со стремлением к точным наукам. В университете он работает по зоологии беспозвоночных, изучает труды Дарвина , химию, но не пропускает ни одного номера «Мира искусства ». Осенью 1899 года Борис, по его выражению, «всецело отдается фразе, слогу».
В декабре 1901 года Белый знакомится со «старшими символистами» - Брюсовым, Мережковским и Гиппиус. Осенью 1903 года вокруг Андрея Белого организовался литературный кружок, получивший название «Аргонавты » . В 1904 году «аргонавты» собирались на квартире у Астрова . На одном из заседаний кружка было предложено издать литературно-философский сборник под названием «Свободная совесть», и в 1906 году вышли две книги этого сборника.
В 1903 году Белый вступил в переписку с Александром Блоком , а через год состоялось их личное знакомство. До этого, в 1903 году он с отличием окончил университет. С момента основания журнала «Весы » в январе 1904 года Андрей Белый стал тесно сотрудничать с ним. Осенью 1904 года поступил на историко-филологический факультет Московского университета , выбрав руководителем Б. А. Фохта ; однако в 1905 году прекратил посещать занятия, в 1906 году подал прошение об отчислении и стал заниматься исключительно литературной работой.
После мучительного разрыва с Блоком и его женой Любовью Менделеевой Белый полгода жил за рубежом. В 1909 году стал одним из сооснователей издательства «Мусагет ». В 1911 году совершил ряд путешествий через Сицилию - Тунис - Египет - Палестину (описано в «Путевых заметках»). В 1910 г. Бугаев, опираясь на владение математическими методами, читал начинающим поэтам лекции о просодии - по словам Д. Мирского , «дата, с которой можно отсчитывать само существование русского стиховедения как отрасли науки» .
С 1912 года редактировал журнал «Труды и дни », основной темой которого были теоретические вопросы эстетики символизма. В 1912 в Берлине он познакомился с Рудольфом Штейнером , стал его учеником и без оглядки отдался своему ученичеству и антропософии . Фактически отойдя от прежнего круга писателей, работал над прозаическими произведениями. Когда разразилась война 1914 года, Штейнер со своими учениками, в том числе и с Андреем Белым, находились в швейцарском Дорнахе , где начиналось строительство Гётеанума . Этот храм строился собственными руками учеников и последователей Штейнера. Перед началом Первой Мировой войны А. Белый посетил могилу Фридриха Ницше в деревушке Рёккен под Лейпцигом и мыс Аркона на острове Рюген .
В 1916 году Б. Н. Бугаев был вызван в Россию «для проверки своего отношения к воинской повинности» и кружным путём через Францию, Англию, Норвегию и Швецию прибыл в Россию. Жена за ним не последовала. После Октябрьской революции он вёл занятия по теории поэзии и прозы в московском Пролеткульте среди молодых пролетарских писателей.
С конца 1919 г. Белый задумывался о возвращении к жене в Дорнах, за границу его выпустили только в начале сентября 1921 г. Из объяснения с Асей стало ясно, что продолжение совместной семейной жизни невозможно. Владислав Ходасевич и другие мемуаристы запомнили его изломанное, скоморошеское поведение, «выплясывание» трагедии в берлинских барах : «его фокстрот - чистейшее хлыстовство: даже не свистопляска, а христопляска» (Цветаева).
В октябре 1923 г. Белый неожиданно вернулся в Москву за своей подругой Клавдией Васильевой. «Белый - покойник, и ни в каком духе он не воскреснет», - писал в «Правде» всемогущий в то время Лев Троцкий . В марте 1925 года он снял две комнаты в Кучине под Москвой. Писатель умер на руках у своей жены Клавдии Николаевны 8 января 1934 года от инсульта - следствие солнечного удара , случившегося с ним в Коктебеле . Эта судьба была предсказана им в сборнике «Пепел» (1909):
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.
В годы, когда символисты пользовались наибольшим успехом, Белый состоял в «любовных треугольниках » сразу с двумя собратьями по течению - Валерием Брюсовым и Александром Блоком . Отношения Белого, Брюсова и Нины Петровской вдохновили Брюсова на создание романа «Огненный ангел » (1907). В 1905 году Нина Петровская стреляла в Белого . Треугольник Белый - Блок - Любовь Менделеева замысловато преломился в романе «Петербург» (1913). Некоторое время Любовь Менделеева-Блок и Белый встречались в съёмной квартире на Шпалерной улице . Когда же она сообщила Белому, что остаётся с мужем, а его хочет навсегда вычеркнуть из жизни, Белый вступил в полосу глубокого кризиса, едва не закончившегося самоубийством . Ощущая себя покинутым всеми, он уехал за границу.
По возвращении в Россию в апреле 1909 года Белый сблизился с Анной Тургеневой («Ася», 1890-1966, племянница великого русского писателя Ивана Тургенева). В декабре 1910 она сопровождала Белого в путешествии по Северной Африке и Ближнему Востоку. 23 марта 1914 года женился на ней. Церемония бракосочетания состоялась в Берне. В 1921 году, когда писатель вернулся к ней в Германию после пяти лет пребывания в России, Анна Алексеевна предложила ему разойтись навсегда. Она осталась жить в Дорнахе, посвятив себя служению делу Рудольфа Штейнера. Её называли «антропософской монахиней». Будучи талантливой художницей, Ася сумела выработать особый стиль иллюстраций, которыми пополняла антропософские издания. Её «Воспоминания об Андрее Белом», «Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума» содержат интересные подробности их знакомства с антропософией, Рудольфом Штейнером и многими талантливыми людьми Серебряного века. Её образ можно узнать в Кате из «Серебряного голубя».
В октябре 1923 года Белый вернулся в Москву; Ася навсегда осталась в прошлом. Но в его жизни появилась женщина, которой суждено было провести с ним последние годы. Клавдия Николаевна Васильева (урожд. Алексеева; 1886-1970) стала последней подругой Белого. Тихая, заботливая Клодя, как называл её писатель, 18 июля 1931 года стала супругой Белого.
Литературный дебют - «Симфония (2-я, драматическая)» (М., 1902). За ней последовали «Северная симфония (1-я, героическая)» (1904), «Возврат» (повесть, 1905) , «Кубок метелей» (1908) в индивидуальном жанре лирической ритмизованной прозы с характерными мистическими мотивами и гротескным восприятием действительности. Войдя в круг символистов, участвовал в журналах «Мир искусства» , «Новый путь» , «Весы» , «Золотое руно» , «Перевал» .
Ранний сборник стихов «Золото в лазури» () отличается формальным экспериментаторством и характерными символистскими мотивами. После возвращения из-за границы выпустил сборники стихов «Пепел» (1909; трагедия деревенской Руси) , «Урна» (1909), роман «Серебряный голубь » (1909; отд. изд. 1910), очерки «Трагедия творчества. Достоевский и Толстой» (1911). Итоги собственной литературно-критической деятельности, отчасти символизма в целом, подведены в сборниках статей «Символизм» (1910; включает также стиховедческие работы), «Луг зелёный» (1910; включает критические и полемические статьи, очерки о русских и зарубежных писателях), «Арабески» (1911).
В 1914-1915 вышла первая редакция романа «Петербург », который является второй частью трилогии «Восток или Запад». В романе «Петербург» (1913-14; переработанная сокращённая редакция 1922) символизированное и сатирическое изображение российской государственности. Роман широко признан в качестве одной из вершин прозы русского символизма и модернизма в целом.
Первый в задуманной серии автобиографических романов - «Котик Летаев» (1914-15, отд. изд. 1922); серия продолжена романом «Крещёный китаец» (1921; отд. изд. 1927). В 1915 Белый пишет исследование «Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности» (М., 1917).
Стилистическая манера Белого предельно индивидуализирована - это ритмическая, узорчатая проза с многочисленными сказовыми элементами . По словам В. Б. Шкловского , «Андрей Белый - интереснейший писатель нашего времени. Вся современная русская проза носит на себе его следы. Пильняк - тень от дыма, если Белый - дым» . Для обозначения влияния А. Белого и А. М. Ремизова на послереволюционную литературу исследователь использует термин «орнаментальная проза ». Это направление стало основным в литературе первых лет советской власти . В 1922 году Осип Мандельштам призывал писателей к преодолению Андрея Белого как «вершины русской психологической прозы» и к возвращению от плетения словес к чистому фабульному действию . Начиная с конца 1920-х гг. беловское влияние на советскую литературу неуклонно сходит на нет.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Кратко:
Андрей Белый (1880—1934). Псевдоним Бугаева Бориса Николаевича. Писатель родился в семье известного математика. Позже поступил на физико-математический факультет Московского университета, где организовал кружок «аргонавтов». В 1904 году вышел первый поэтический сборник А. Белого «Золото в лазури». В 1910 году была напечатана книга статей «Символизм», важная для понимания его отношения к творчеству. Поэт стремится сблизить литературу с музыкой, что нашло отражение в четырех его «Симфониях»: «Драматическая» (1901), «Северная» (1904), «Возврат» (1905), «Клубок метелей» (1908). Еще два сборника его стихов — «Пепел» и «Урна» — были изданы в 1909 году.
Стихотворные сборники, напечатанные после революции — «Звезда» (1919) и «После разлуки» — свидетельствовали об увлечении антропософией (результат поездки в Европу). Белый с женой сопровождали основателя антропософии Р. Штайнера в его поездках по континенту.
Прозаические работы писателя включают романы «Серебряный голубь» (1909), «Петербург» (1912), «Котик Летаев» (1917), «Москва» (1926). Андрей Белый оставил также интереснейшие воспоминания «На рубеже двух столетий» (1930), «Начало века» (1933), «Между двух революций» (1934).
Источник: Краткий справочник школьника. Русская литература / Авт.-сост. И.Н. Агекян. - Мн.: Современный литератор, 2002
Подробнее:
Андрей Белый (настоящее имя — Борис Николаевич Бугаев) - поэт, прозаик (26.10. 1880 Москва — 8.1.1934 там же). Родился он в высокообразованной дворянской семье. Отец — профессор математики Московского университета. Первые увлечения Андрея Белого связаны с немецкой культурой (Гете, Гейне, Бетховен), с 1897 года он интенсивно занимается Достоевским и Ибсеном, а также современной французской и бельгийской поэзией. По окончании гимназии в 1899 году он становится приверженцем Вл. Соловьева и Ницше. В музыке его любовь принадлежит теперь Григу и Вагнеру. Наряду с философией и музыкой Андрей Белый интересовался естественными науками, что привело его на математический факультет Московского университета, оконченный им в 1903 году, но до 1906 г. он продолжал посещать и филологический факультет.
Около 1903 он знакомится с А. Блоком и К. Бальмонтом, сближается с кружком санкт-петербургских символистов во главе с Д. Мережковским и 3. Гиппиус, до 1909 сотрудничает с журналом «Весы». Многочисленные публикации Белого начинаются с ритмизованной прозы "Симфония " (1902), которая обратила на себя внимание необычностью языка и строя мыслей автора. Первые стихи Андрей Белый собрал в сборник "Золото в лазури " (1904), за которым последовали сборники "Пепел " (1908) и "Урна " (1909), отразившие уже в названиях пережитую автором фазу разочарований. В журнале «Веды» Андрей Белый опубликовал свой первый роман под названием "Серебряный голубь " (1909).
С 1910 года начинается новый, длившийся приблизительно до 1920 период творчества Белого, обусловленный его философскими увлечениями. В 1910-11 гг. он предпринимает путешествие в Италию, Египет, Тунис и Палестину. С 1912 по 1916 он живет по преимуществу в Западной Европе, некоторое время — в Дорнахе у Рудольфа Штейнера, антропософское учение которого сильно повлияло на него. В Германии Андрей Белый подружился с Кристианом Моргенштерном.
Его второй роман "Петербург " (1912) по духу продолжает первый. По возвращении в Россию в 1916 году он опубликовал третий роман, "Котик Летаев " (1917-18), более автобиографический. Он примкнул к литературной группе «Скифы» (с Р. Ивановым-Разумником и А. Блоком).
Октябрьский переворот Андрей Белый воспринял в мистическом ключе, как возможность религиозного и духовного обновления России. Белый преподавал в Студии Пролеткульта. В ноябре 1921 года он уехал в Берлин, где опубликовал много сборников стихов, прозаических и теоретических сочинений. В октябре 1923 г. Андрей Белый вернулся в Россию. Пережитое отразилось в его эссе "Одна из обителей царства теней " (1924). Написанное им позднее по преимуществу автобиографично, его произведения сохраняют традиции символизма и стоят особняком в советской литературе, но качественно все же отличаются от ранних текстов. Только перестройка создала предпосылки для того, чтобы творчество Андрея Белого с конца 80-х гг. стало широко публиковаться на родине.
Белый - один из самых значительных русских символистов, это касается философии, теории творчества, равно как стихов и прозы. Он — один из первопроходцев русского модернизма. Его искусство в большой степени определяется мистическими переживаниями, он настаивает на всестороннем обновлении. Четыре "Симфонии " Белого (1902-08) объединены стремлением в синтезе поэзии и музыки достигнуть обновления синтаксиса и ритмических структур языка, добиться его «освобождения». Первый сборник его стихов — "Золото в лазури " — принадлежит «апокалиптической» фазе русского символизма с его угрожающим образом большого города. Следующие сборники этого автора ближе к русской действительности, хотя в них сохраняется верность магическим представлениям о слове. Занятия Белого оккультизмом отразились в романе "Серебряный голубь ", где он разрабатывает старую культур-философскую проблему положения России между Востоком и Западом на примере человека, воспитанного западной цивилизацией и захваченного оккультными силами Востока. Автора интересуют прежде всего техника изображения, образность языка, музыкальные принципы повтора и ритмического конструирования. Андрей Белый продолжает традицию гоголевского гротеска. Роман "Петербург ", возникающий все в том же кругу проблем (противоположность восточного и западного мировоззрений), однако связанный с антропософией и показывающий конфликт между отцом-сенатором и сыном, подпавшим под влияние террористов, «сосредоточен на отражении сознания, но сознания искаженного в гротесках и расщепленного на самостоятельные сегменты» (Holthusen). Белый нарушает законы поэтического искусства, традиционно устремляющегося к единству формы в макро- и микростурктуре. В поэме "Христос воскресе " (1918) хаос большевистского переворота рассматривается как духовно-мистическое событие всемирно-исторического значения, причем надежды на Россию связываются только с признанием Воскресения Христа. Наибольшей выразительности достигает стилизованная проза Белого в романе "Котик Летаев ". Автор показывает сознание ребенка, в котором время граничит с пространством, реальность с мифом. Это произведение, «предвосхитившее самые смелые формальные эксперименты Джойса...» (Struve). Один из способов философски-антирационалистического углубления изображаемого в соответствии с антропософскими установками — отождествление персонажей с мифологическими образами. Воспоминания, написанные в 1929-33 гг., хотя и блестящие в стилистическом отношении, исторически недостоверны.
Уроки по физической культуре всегда связаны с повышенным риском травматизма. Это накладывает на учителя по физкультуре высокие требования к исполнению техники безопасности. Преподаватель, а также каждый ученик должны неукоснительно придерживаться установл
День Победы — один из самых важных праздников в странах постсоветского пространства, именно в этот день мы празднуем победу на фашистами и окончание Великой Отечественной войны, унесшей жизни множества наших соотечественников. Также День Победы отмечается
В этой статье мы поговорим про смешанные числа . Сначала дадим определение смешанных чисел и приведем примеры. Дальше остановимся на связи между смешанными числами и неправильными дробями. После этого покажем, как перевести смешанное число в неправильную
История Древней Армении насчитывает не одну тысячу лет, а сами армяне жили задолго до возникновения наций современной Европы. Они существовали и до появления античных народов - римлян и эллинов.Первые упоминанияВ клинописях персидских правителей встречает